Кому верить?
Шрифт:
Далее Сильва рассказывала, как живут в городах, как у них всё сладко, но Ксения, проявляя не свойственную ей невежливость, вытолкала женщину на улицу.
– До завтра, - сказала она рыбачке, и захлопнула дверь. Та посмотрела, подумала и побежала делиться новостями о грубости и бестактности воспитанной в городе леди.
Ксения осталась размышлять. Если по каким-то причинам Лейф попал в опалу, то почему он здесь? А почему бы и нет? Может его на родине в родительском доме не ждут или будут проблемы у родителей, если приедет?
"Возможно, у северянина есть враги", - думала она. "Несомненно, есть", - тут же отвечала
"Значит, прячется, забился, как и она в места мало популярные".
Походив по единственной комнате в доме, Ксения поставила кастрюльку на печку. Скоро должны были прибежать её дети.
"Ишь ты, господин хороший общаться со мной не желает!", с удовольствием вспомнила о нежданной встрече леди. "Замечательно, я тоже не горю желанием".
Мальчишки прибежали и сразу заканючили.
– Мам, можно с нами покушает Вит?
– сходу спросил старший.
– Мам, он хороший пацан, пусть с нами поесть, а то его не кормят, - тут же присоединился младший, готовый раскрасить простую историю яркими подробностями.
– Можно, все за стол.
Вся комната представляла собой печь-плиту, две кровати, с разных сторон возле печи, у окошка стол, табуретки, на противоположной стороне допотопный буфет с посудой. Ни мойки, ни холодильника, только несколько вёдер и погреб.
Вещи должны были храниться либо под кроватью, либо на гвоздиках, понатыканных в стенах. Всё на глазах и теплее, считали прежние владельцы дома. Новая хозяйка стены обновила, и теперь скудный гардероб размещался на доске изображающей полку в уголке над кроватью Ксении.
При побеге у семьи не было и тех вещей, что появились ныне. В городе, когда беглецы перевели дух, Ксения продала кое-что из украшений, выручив намного меньше, чем рассчитывала, но денег хватило на сменные пары одежд детям и ей, на простое постельное, на три тарелки, кружки, несколько мисок, сковородку, пару кастрюль. Всё это ей подсказали купить служащие в гостинице, где она останавливалась, предупреждая, что сдать ей жильё могут без всего сопутствующего хозяйству предметов. Так и вышло. И все равно пришлось съездить с мальчишками в ближайшее крупное село и купить там несушек, корм для них для козочки, подушки, одеяла, топор, молоток, пилу, гвозди. Всё это было дешевле купить, чем за каждой мелочью обращаться к своим селянам.
Маленького гостя Ксения посадила за стол на третий и последний табурет. Налила ребятам супа, положила по лепешке каждому, проверила чистоту рук, хотя её сыновья только что, показательно для своего товарища, тщательно намыливали ладошки, шепча, что иначе мама не накормит.
Чтобы не смущать явно голодного Вита, женщина пока вынесла таз с грязной водой, налила из ведра воды в кувшин. Поставила кастрюльку на плиту, чтобы нагреть воду для мытья посуды. Утомляет. А уж за водой ходить по скользкой тропе, обдуваемой всеми ветрами самое гадкое. Но как не экономь, расход большой и даже таща по два ведра, приходится не один раз пройтись. Мальчишки, конечно, помогают, но им целое не снести, а у неё нет бочки, куда можно сливать воду из ведра, и сходить снова за следующей половинкой. Сколько она так проживёт? Вся жизнь у неё теперь сходить за водой, помыть, приготовить и снова по кругу. Сильва помогает убирать за козочкой, доит её, следит за птицами, стирает, по необходимости угля в дом натаскает. Детям Ксения не даёт с углем возиться. Александр грязными руками почесал глаз, так неделю с опухшим веком ходил.
– Вит, а почему тебя не кормят?
– спросила леди, когда мальчик доел густой суп, являющимся и первым, и вторым одновременно.
Мальчик сжался, опустил голову и молчал.
– У него мама умерла ещё в том году, а отец рыбачил до последнего ну и однажды не вернулся, - выдал всю историю Алексей.
– Ты сирота?
– мягко спросила женщина.
– Не мам, он не совсем сирота. Его взяла к себе тетка. Она сестра его матери, но у них своих огрызков полно...
– Алексий, следи за языком. Не всё, что слышишь на улице нужно повторять в доме. Это как грязь тащить туда, где чисто.
– Да мам, извини. Так вот, как работать, так Виту первому задание дают, как к столу, то если что останется, - обвинил семью сын.
– А какая работа? Сейчас же в море никто не ходит?
– поинтересовалась Ксения.
– Ходят, - тихо ответил мальчик, - у кого лодки хорошие, выбирают дни и ходят. А я разное делаю. Дырочки в ракушках, сети чиню, по дому помогаю, кости рыбные толку, когда тепло забор помогаю из камней выкладывать дядьке. Всегда есть что делать.
– Ладно, - Ксения погладили Вита по голове, - приходи к нам кушать, я тебя приглашаю, только по деревне не болтай, ладно?
Мальчик кивнул.
Так промчались пару недель, где каждый день был точной копией предыдущего, если только сыновья вносили разнообразие.
– Леди, надо бы мне за стирку прибавить, да за другую работу, - подбоченясь, вместо работы приступила к выбиванию повышения зарплаты Сильва.
– С чего бы это? Я итак плачу тебе как в городе, словно ты мне стираешь, как профессиональная прачка, а за живность ты не только деньги получаешь, но и сырьём берёшь. Это тоже, знаешь ли излишки. Могу денег не платить, будешь, как другие только чуть молока забирать, да яйцо в день.
– Как знаете леди, я тогда уйду к тому вон господину лорду, - рыбачка нисколько не расстроившись отказом гордо развернулась и ушла.
– Мерзавка, - не сдержавшись, прошипела Ксения наглой бабе вслед. Впрочем, она уже освоилась здесь, привыкла к здешним неудобством и вполне сможет обойтись без помощницы. Если бы речь шла о вообще ничегонеделании, а так, чуть больше усилий и не будет в доме лишних жадных глаз. Но кое-что она сделает. Накинув тёплую одежду, Ксения вышла из дому и уверенно направилась к дому, который снимал северянин.
– Герр Лейф, - постучала она в дверь.
Спустя минуту дверь распахнулась, явив небритую физиономию мужчины.
– Вы?!
"Дежавю", подумала Ксения, оценив растерянное лицо.
– Да, я, - уверенно ответила леди, - хотелось бы знать, насколько вы собираетесь потакать местным жителям в плане оплаты их труда?
– Вас это не касается, - резко ответил изгнанник или беженец или кто он там ещё в нынешнем статусе.
– Очень даже касается, - язвительно повторяя его интонация сказала Ксения.
– Мне огромных трудов стоило умерить грабительские аппетиты здешних бездельников, я плачу неграмотной, грубой женщине, как в лучших домах платят опытным мастерам своего дела, а сегодня она гордо требует повышения или, грозит она, уйдёт к вам. Вы понимаете, что натворили?