Конан и лик Зверя
Шрифт:
— Послушай, чему они все смеются? — нахмурился варвар.— Я, кажется, забыл спросить тебя, в чем заключается смысл обряда?
— Тебе понадобиться все твое мужество,— лукаво улыбнулся Радхар.— Мне помнится, ты не слишком лестно отзывался о женщинах рыбаков.
— Какое это имеет отношение к делу? — удивленно вскинул брови варвар, замедлив шаг.
— Самое прямое,— простодушно ответил Серый, и улыбка на лице шпиона стала еще шире.— Скоро ты сам все поймешь, а пока идем, друг Конан, не стоит останавливаться на полпути. Надеюсь, к концу церемонии я смогу называть тебя своим братом.
Они уже подходили к дому, когда перед ними распахнулась дверь и на пороге появился старик, такой древний, что был похож на гнилое яблоко. Все его тело и даже лицо покрывала причудливая татуировка, на Шеи и груди висело множество зловещего вида амулетов. Радхар поздоровался, низко поклонясь старику. Удивительно молодым, чистым голосом старик ответил.
— Это местный колдун,— пояснил Серый,— он приветствует нас и одобряет твое решение стать юэтши. Входи, Конан, к обряду уже все готово.
Киммериец с сомнением покосился на шпиона, затем на старика, и, тяжело вздохнув, шагнул внутрь. Вслед за ним потянулись и все жители деревушки. В центре дома горел огонь в очаге. Над пламенем, удерживаемый на медной треноге, закипал огромный котел. Дым поднимался к потолку и исчезал в специальном отверстии в крыше. Мужчины, женщины и ребятишки, рассаживались вдоль стен на тростниковых циновках, оживленно переговариваясь друг с другом. Когда все устроились, колдун повелительным жестом успокоил толпу, и, взяв киммерийца за руку, повел к огню.
— Иди с ним и делай все, что он велит,— напутствовал его Радхар.
Колдун вдруг затянул какой-то унылый мотив, и песня тут же была подхвачена всеми юэтши. Старик жестами стал объяснять, что Конан должен раздеться. Варвар повиновался и сбросил с себя тунику. Колдун удовлетворенно покачал головой и дал понять, что следует снять также сапоги и штаны, и не успокоился до тех пор, пока киммериец не остался в одной набедренной повязке. Юэтши приветствовали эти действия громкими криками. В руках у старика появился маленький деревянный ковш и, зачерпнув воды из котла, он стал поливать ею Конана. Северянин не возражал, хотя вода и показалась ему чересчур горячей. Потом старик хлопнул в ладоши, и его помощники расстелили на полу одеяло, сшитое из нескольких звериных шкур. Вслед за этим на центр комнаты вышла женщина в необъятно просторной рубашке, лукаво глядя на киммерийца, и легла на одеяло. Под смех и улюлюканье толпы женщина стала кричать и кататься на мягких шкурах. Конан с удивлением следил за этими приготовлениями и все больше мрачнел. Колдун, оживленно жестикулируя, пытался ему что-то втолковать, показывая на бьющуюся в судорогах женщину. Варвар окаменел лицом, когда узнал в ее действиях поведение роженицы. И тут он, наконец, понял, что так настойчиво объяснял ему колдун, подталкивая к женщине. Конан кинул яростный взгляд на хохочущего вместе со всеми Радхара, и на негнущихся ногах шагнул навстречу своей участи.
«Ладно, пусть это быстрее закончится,— решил он и быстро нырнул в просторную рубашку». Словно гигантский змей киммериец проскользнул сквозь этот балахон и выбрался с другой стороны. Колдун был тут же, заголосив явившимся в мир младенцем. Юэтши вторили ему, покатываясь со смеху.
— Это еще не самое страшное, Конан! — воскликнул Радхар.— Тебя ждет более суровое испытание.
Так варвар заново родился на свет от женщины-юэтши, но чтобы стать большим и сильным, младенцу нужна материнская грудь. Скрипя зубами, Конан прошел и через это, под восторженный рев народа рыбаков.
— Вот ты и стал одним из нас! — Киммериец резко обернулся на голос Радхара.— Готов ли ты к встрече с богиней?
— Да, но как мне найти ее?
— Отправляйся туда, где вы встретились в первый раз. Это совет колдуна, а он умеет общаться с богами.
Конан медленно поднимался на холм. Память о женщине неземной красоты, ласкаемой лунным светом, вновь заставила кипеть его кровь.
Его уход остался незамеченным. Сейчас мунаганам хватало дел, им было не до своего вождя. В спину уходящему киммерийцу смотрела лишь одна пара сочувствующих глаз: Радхар остался ждать его на опушке леса.
Конан остановился, в задумчивости поглаживая подбородок. Сейчас ему бросилось в глаза то, чего он раньше не замечал: холм имел правильную форму, и без сомнения был творением человеческих рук. Кто же нагромоздил здесь эту гору земли, для чего? Что скрывается в ее недрах? Кто знает ответ, юэтши? Расспросить бы их обо всем, но у него уже нет на то времени.
До вершины он добрался лишь к середине ночи, и устал так, что едва волочил заплетающиеся ноги. Первое, на что он наткнулся, были человеческие останки и пятна крови на земле.
Подойдя поближе, Конан увидел два тела, вернее, то, что от них осталось — обрывки одежды, изломанное оружие, белеющие кости. Варвар был привычен к подобным зрелищам, но невольно отвел взгляд, с содроганием подумав о чудовищной силе, которая смяла, сплющила, раздавила то, что когда-то было крепкими здоровыми мужчинами. Легкий ветерок растрепал его волосы, принеся с собой далекий рокот прибоя.
Он трижды повторил слова, которым научил его Радхар, и огляделся по сторонам. Теперь, если верить юэтши, богиня должна спать мертвым сном.
Осторожно ступая, киммериец обошел всю вершину. На северном склоне его взору открылась, глубокая мрачная трещина, хотя он мог поклясться, что еще прошлой ночью ее здесь не было.
«Неужели я, в самом деле, стал юэтши, глаза которых способны видеть древних богов?!» — с ужасом и восторгом подумал варвар.
Конан заглянул за край трещины и тут же отпрянул. Деркэто была там, если кошмарного вида старуху в запятнанных кровью лохмотьях можно назвать именем прекрасной богини.
Она сидела в глубине небольшой пещеры и казалась застывшей статуей. Огромный сверкающий топор лежал у нее на коленях.
Затаив дыхание, Конан ступил под своды пещеры, лицо его было мрачным, густые брови сдвинулись к переносице, на лбу пролегла глубокая морщина. Между ним и хозяйкой холма осталась некая недосказанность, а варвар всегда и во всем предпочитал идти до конца. Сердце его учащенно забилось, когда он приблизился к грозной богине.
— Я пришел,— негромко сказал киммериец, с ужасом представив себе, что вот сейчас старуха откроет глаза и с усмешкой потянется за своим топором.
Но ничего не произошло, старуха сидела как каменный истукан. Немного осмелев, Конан резким движением выхватил у нее топор и, не оглядываясь, бросился бежать.
Так он не бегал со времен своей юности. Киммериец стрелой вырвался из леса, и без сил рухнул на руки взволнованного Радхара.
— Вижу, тебе это удалось! — в голосе Серого слышалось неподдельное восхищение.— Идем же в твой шатер, расскажешь все как было.
Они вошли в палатку и плотно задернули полог. И оба не сдержали крика ужаса, когда от дальней стены отделилась тень, похожая на растрепанную ворону.
— Я заждалась тебя, киммериец! — укоризненно сказала старуха и негромко, но зло рассмеялась.