Конан "Классическая сага"
Шрифт:
— Лучники! На полубак! Яков, подашь сигнал, когда он приблизится на полёт стрелы! Мило, займешься со своими людьми катапультой! Целься четыре румба по правому борту. На руле, два румба к левому борту! Сигурд, ставь бизань! Возможно, нам придется выписывать вокруг него кренделя, как подвыпившему кохийскому крестьянину. Макро, мой шлем и доспехи на ют!
Люди забегали оживленно, исполняя приказания. Бряцало оружие. Временами кто-нибудь нагибался за упавшим на палубу мечом или копьем. Наверху, впереди, дюжий боцман и его команда кряхтели и потели, поднимая и разворачивая в исходное положение тяжелое вооружение. Другие матросы подносили из трюмов вымазанные дегтем ядра и складывали их неподалеку.
Возмущенный резким поворотом рулей, «Красный Лев» встал на дыбы и сделал мягкий разворот к левому борту, так что чудовище оказалось на одной линии с катапультой. Механизм не вращался вокруг оси, и его можно было нацеливать на врага, лишь разворачивая весь корабль.
Сверкающие глаза чудовища надвигались все ближе и ближе, и казалось, что его шея вытягивается вверх. Как только дракон приблизился на расстояние полёта стрелы, лучники отряда Якова послали шквал стрел, которые, описав плавные дуги над разделяющим их пространством воды, частью упруго впились в чешуйчатую шкуру, частью скользнули по золотой чешуе в сторону. Казалось, однако, чудовище не почувствовало уколов шипящих наконечников. Когтистые пальцы, которыми оканчивались его длинные тонкие передние птичьи лапы, даже не вздрогнули. Изогнутая лебединая шея не свилась кольцами от боли, и оскал остался прежним. Золотая маска неумолимо приближалась. Все так же ярко сверкали глаза, озлобленная пасть щетинилась несколькими рядами зубов.
Солнце, доселе скрывавшееся за облаками на востоке, теперь выбралось на чистое пространство и осветило картину во всем её величии. И тогда Конан воскликнул:
— Оно не живое, парни! Это корабль, машина. Приготовить катапульту!
Внезапный всплеск солнечного света открыл Конану истинное положение вещей. «Дракон» на самом деле был галерой, подобной той, которую они потопили посреди открытого океана, но нос её был сконструирован так, что спереди судно напоминало чудовище. «Крыльями» же служили два высоких узких треугольных паруса, укрепленных на бамбуковых реях, как это делалось на кораблях Кхитая. Паруса были подняты на паре мачт на шканцах, стоящих совсем рядом друг с другом, а не так, как на большинстве парусных судов — одна на носу, другая на корме. Сейчас их чёрные полотнища были добраны и выставлены точно по корме, потому что галера гребла прямо против ветра. И хотя паруса никак не помогали кораблю двигаться вперёд, трепещущие на ветру, они усиливали сходство с крылатым морским чудищем.
Второй залп стрел градом застучал по носу судна-дракона, опять не причинив ему никакого вреда. Конан видел, что «передние лапы» служили хватательными устройствами, которые поддерживались толстыми канатами в висячем положении перед форштевнем. Когда судно подойдет достаточно близко, канаты ослабнут и два бруса с силой упадут вниз, при этом «когти» глубоко войдут в деревянную обшивку «Красного Льва» и надежно захватят его.
— Мило! — рявкнул Конан. — Снаряд!
Боцман сделал знак рулевому и немного развернул галеон к правому борту, так что метательная планка его машины точно нацелилась на врага. С резким пружинящим звуком катапульта распрямилась. Первый шар из дегтя, оставляя клубящийся след чёрного дыма, описал в воздухе плавную дугу, отскочил от шеи монстра и упал в море. Теперь до галеры оставалось расстояние не более броска копья. Изогнутая грудь дракона раскрылась. Широко распахнулись створки дверей, и деревянный абордажный настил сам вышел вперёд из раскрывшегося проема. Внутри судна, у дальнего конца настила, выстроилась абордажная команда в каких-то фантастических доспехах. Громко затрещал храповик катапульты — это команда яростно налегла на лебедки, вновь готовя орудие к бою. Затем раздался звенящий хлопок, и второй смолящий дымом шар пролетел над водой прямо в проем, где собрался абордажный отряд. Там взлетели вверх клубы дыма и мертвенно-бледная вспышка света на мгновение осветила внутренности судна. Ряды воинов смешались, и по настилу пронеслось лихорадочное движение. Нескольких человек при этом столкнули в море, и тяжелые доспехи быстро увлекли их ко дну. Из корпуса корабля-дракона в сотне мест начали вырываться струи дыма. Казалось, огонь распространяется почти с неестественной скоростью. Конан слышал издали слабые крики попавших в ловушку людей. Сквозь открытый проем впереди была видна часть трюма галеры. Создавалось впечатление, что все попытки бороться с огнём безнадежны. Скоро оранжевые языки стали вырываться из шеи «дракона», затем пламя подобралось к нижним краям парусов и заревом взмыло вверх.
— Амра! — завопил Сигурд. — Еще один по левому борту.
Конан, крепко ругнувшись, резко повернулся. С противоположной стороны прямо на них шел второй корабль-дракон. Ветер мел этому судну в борт, и паруса-крылья помогали веслам, так что оно летело куда быстрее, чем первое.
— Мило! — закричал Конан. — Поверни свою машину к левому борту!
Пока на шканцах у катапульты отряд, обливаясь потом, принялся перетаскивать свой механизм к противоположному борту, второй корабль-дракон быстро сокращал расстояние. Конан последними словами проклинал свою глупость. Он позволил себе увлечься зрелищем пожара на уже выведенном из строя первом корабле и не заметил приближения второго, и только громкий рёв Сигурда отрезвил его.
— Яков! — загремел он. — Не стрелять, пока не откроют!
Однако на этот раз корабль-дракон не спешил открывать двери для абордажной команды. Вместо этого он издал шипящий свист, словно разом вскипели сотни котлов. Открытая пасть фигуры на носу галеры выплеснула струю жидкого пламени, которое образовало сверкающую арку над сужающейся полоской воды между кораблями. Пламя ударило в борт и палубу «Красного Льва». В один миг вся палуба была усеяна капельками горящей жидкости, которые разбегались во все стороны. Пираты в панике ринулись прочь от релингов, кто-то уже отчаянно колотил по дымящимся пятнам на одежде. От огненной жидкости валил густой чёрный дым, запахло горящим маслом. Конан тут же догадался, что это было природное черное масло, подобное тому, что выступает из земли в пустынях Иранистана и Турана.
Но у него не было времени объяснять все это своим людям. Шипение повторилось, и новая струя жидкого пламени ударила в стаксель, который в мгновение ока вспыхнул, словно факел. Отряд у катапульты и лучники с воплями ужаса рассыпались по палубе. Над их головами ярко пылал парус, осыпая палубу дождём горящих обрывков ткани.
— Руль к правому борту до упора! — бешено проревел Конан. — Поставить паруса по ветру и закрепить на правом борту!
Он прекрасно понимал, что следующий поток пламени может лишить их грота и тогда «Красный Лев» станет беспомощным, как старая неповоротливая посудина.
Но было уже слишком поздно. Шипение раздалось ещё раз, и стремительная огненная струя обрушилась на грот, который тут же исчез в пучине вьющегося, ревущего пламени. «Красный Лев», движущая сила парусов которого, за исключением небольшой бизани, была уничтожена в огне, резко замедлил ход и теперь неуклюже переваливался на волнах. Крючковатые тяжелые брусы галеры с треском обрушились вниз, и когти глубоко впились в палубные доски галеона. Двери раскрылись, выехал настил, и вторая абордажная команда ринулась вперёд, на борт «Красного Льва».
У людей с галеры была смуглая кожа, узкие прорези глаз, выпирающие скулы и орлиные носы. На головах красовались птичьи шлемы, как у колдуна с зеленой галеры, а на кожаные солдатские куртки были надеты странные стекловидные доспехи. Столь же необычным было и их вооружение: прозрачные мечи с зазубренными пилообразными краями, крючковатые копья и стеклянные шарики в пращах. Было ещё и другое оружие, но у Конана не хватило времени разглядеть его.
Лучники Якова должны были бы встретить высаживающийся на борт «Красного Льва» отряд смертоносным дождём стрел, но они были растеряны и напуганы не меньше других пиратов. Конан бушевал и сыпал проклятиями, но его люди всё же так и не построились в оборонительные ряды, а в панике метались по нижней палубе.
В сторону нападающих просвистело несколько стрел, но они не причинили особого вреда. Наконечники разлетались на кусочки или проскальзывали по хрупким с виду стеклянным доспехам. Лишь несколько человек из экипажа собрались кучкой у края абордажного помоста, который опирался на релинги «Красного Льва».
Одним прыжком Конан слетел вниз по трапу со своим тяжелым палашом в руке и ринулся на помощь защищающимся. Теперь он видел, что люди с галеры имели странное боевое снаряжение: тонкие трубочки выходили из их ноздрей, закрытых стеклянными шлемами, к контейнеру на спине. Это, решил Конан, наверное, что-то вроде дыхательного аппарата. Но зачем?