Конан в Гиперборее
Шрифт:
– Яр! Яр! – загремели счастливые дружинники.
– Кром! – донеслось с верхнего гульбища, и в толпу мечущихся магов кинулась оттуда фигура в гиперборейских доспехах и с черными волосами киммерийца.
17. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОЛГОВ
Вскоре все было кончено. Явлад, сын Светлана, вновь обретя свое тело и свой трон, сидел на
Среди них стоял и юный киммериец. В пылу битвы он содрал с себя неудобный чужой доспех и остался в одном кильте, до того грязном и заношенном, что клановый узор на нем был не различим.
Радость победителей – по крайней мере, двоих из них – омрачалась отсутствием среди щедро усеявших пол гридни трупов стигийских магов одного – в набедренной повязке, с обрывком цепи на шее. Тот-Амону удалось каким-то образом ускользнуть от справедливого возмездия. Чутье варвара подсказывало киммерийцу, что ему предстоит еще не одна встреча с верховным жрецом Сета.
Явлад же полностью забыл о стигийском маге, когда грубые руки одного из дружинников толкнули к его ногам смуглую женщину, чьи черные локоны сейчас уже не были уложены так ровно и красиво.
Во время схватки Малка попыталась ударить князя в спину ножом, но тот без труда вырвал нож и отшвырнул ее в сторону. Однако уйти ей не дали.
Конан разглядывал почти нагую южанку с жадным любопытством подростка. Она так дрожала, что многочисленные золотые безделушки, заменявшие ей одежду, позвякивали друг о друга.
– Что ж, Малка,- с мрачноватым весельем сказал князь.- Время возвращать долги. Я должен тебе кой-какую науку – и немалую. Ты должна мне тот год, что я провел в рабском ошейнике. Я думаю, один долг уравновешивает другой. Ты можешь уйти отсюда.
Черные глаза с голубоватыми белками распахнулись шире прежнего. Недоверчиво оглядываясь, рабыня-жрица поднялась на ноги.
– Подожди,- мягко сказал князь.- Я кое-что упустил из счета. А именно – этот отравленный кинжал. Он твой.
Его правая рука стремительно шевельнулась – и Малка с ужасом уставилась на рукоять ножа, торчащую из ее плоского живота. Ее стройные длинные ноги подломились, она рухнула навзничь,
– Теперь ты, Конан ап Ниал. Ты спас мою жизнь, вернул мне мое имя и трон моих предков. Я не забуду этого. Завтра, на глазах жителей всей Калоги я провозглашу тебя свободным человеком. Ночь ты проведешь в одной из клетей моего терема. Круч! Проводи его.
– Князь! – окликнул Явлада сдавленным голосом один из воинов. Князь обернулся… и встал с трона.
Все взгляды в гридне были прикованы к барельефу на деревянной стене. Как и когда – никто не заметил, но он стал прежним. Могучий всадник торжествующе разил копьем голову извивающегося Смока, и его конь попирал копытами чешуйчатые кольца.
В полном молчании Явлад вскинул руку в гиборийском воинском салюте. Все – и Конан в том числе – последовали его примеру…
В коридоре Круч обратился к Конану:
– А лихо ты меня тогда! Как это ты сделал?
– Вот так,- ответил Конан, и свет факелов погас в глазах ничего не успевшего ни понять, ни увидеть гиперборея. Конан подхватил обмякшее тело и осторожно уложил оглушенного усача наземь.
Несколько минут ему потребовалось, чтоб покинуть дворец, рассвет застал его уже за стенами Калоги.
Дул северный ветер, пасмурное небо сыпало дождь вперемешь с мокрым снегом. Начиналась скоротечная гиперборейская осень, вслед за которой придет зима, быстрая и жестокая, как конная орда гиркан.
Конан был спокоен. Южные колдуны побеждены, и значит, его вражда с гипербореями снова вступает в свои права. А разве с врагами можно делить кров или пищу?
И уж вовсе недостойно мужчины-гиборийца принимать из чужих рук, рук врага, свободу. Свободу он берет сам или гибнет, если Боги дали ему мало силы или мало воли.
Через месяц он вышел к границе Гипербореи. Падал снег. Ошейник морозил горло. Издалека доносились голоса волчьей стаи, вставшей на его след.
1995 г.