Концерт для черного колдуна
Шрифт:
— Да им уже лет по пятьсот, — как можно убедительней стал объяснять Снежкин. — Сейчас у нас какой век?
— Двадцать первый. — Мысль о том, что замок и библиотека находятся в разных веках, Любке и в голову не приходила.
— Ну вот! — обрадовался Гошка. — А они веке в пятнадцатом или четырнадцатом. Их кости не просто сгнили. Их давно слопали червяки, переварили и выплюнули.
— А если они все-таки живые, тогда мы кто? — прошептала Любка.
Снежкин снова потерялся.
— Вселенная, — брякнул он первое, что пришло в голову. — Какая разница? Кого-то из нас нет. Ты есть?
Любка кивнула.
— Значит, их нет. Так что сиди и жди.
Гошка с облегчением развернулся и начал подниматься по лестнице.
— А если Валерка умрет до того, как убьют нас, — ему в спину спросила Кондрашова, — мы сможем вернуться или навсегда останемся здесь?
Снежкин бросил взгляд через плечо.
— Следи за крысками, а то они разбегутся, — коротко бросил он.
Гошкины шаги стихли.
Больше ничего слышно не было. Только крысы деловито шуршали в соломе.
Сколько Кондрашова ни прислушивалась, музыки не было. Любка вытерла слезы.
Возможно, Валерка одумался, понял, что попал куда-то не туда, и хотя бы на время перестал играть. Тогда скоро все закончится.
По ступенькам запрыгали мелкие камешки. Снежкин возвращался.
— Георгий! — обрадовалась Кондрат. Никогда и никому она так не радовалась. — Послушай!..
Но перед Кондрашовой остановился не Гошка. Это был кто-то в длинном сером плаще и с палкой на плече. Вошедший подошел ближе, откинул капюшон, и у Любки перехватило дыхание.
Перед ней стояла Смерть. Грязная седая старуха с изможденным лицом и крючковатым носом. Она поправила на плече железную косу и криво усмехнулась.
— Все умрут, — прошамкала она.
— С чего вы взяли?
— Так заведено. Надо только подождать.
Серый силуэт растаял в подвальном полумраке.
Любка нервно передернула плечами. Становилось холодно.
«Еще немного беготни и волнений, и я похудею», — подумала она машинально.
Очередное появление застало ее врасплох. Шагов она не слышала. Существо в темной шляпе и плаще, сгорбившись, замерло около решетки. Потом оно резко выпрямилось, взмахнуло руками под плащом, расправив их как крылья. Рваные края его одежды просвистели в воздухе. Шляпа съехала на затылок, оголяя треугольное лицо. Клюв раскрылся, выплевывая противное карканье. Превратившись в черную ворону, тварь вылетела из подземелья сквозь потолок.
— Чего они меня пугают? — пожаловалась Любка ближайшей крысе. — Мне и без них плохо. Скорее бы пришел Георгий…
А Гошка в это время крался по коридорам. В голове
С этой мыслью он Гребешкова и встретил.
Гребень сидел все в той же нише. Скрипка лежала на коленях. Смычок медленно полз со струны на струну, из-за чего получался тягучий противный звук.
— Не устал, сосед? — остановился около приятеля Снежкин.
До этого рассеянный взгляд Гребня вновь стал жестким.
— И ты здесь? — тихо спросил Валерка.
— Дай-ка мне инструментик, — протянул руку Гошка. — Я тоже хочу попробовать.
— Я вас здесь всех убью, — прошипел Гребешков, пряча скрипку за спину.
— Сколько можно пугать — убью, убью? Ты на себя посмотри — без пяти минут покойник.
— Убирайся! — заорал Валерка, складываясь пополам.
В ту же секунду Гошка прыгнул на него, одной рукой обхватил за талию и резко дернул на себя. Другой рукой он потянулся к скрипке. Но на вид совершенно изможденный Гребешков оказался неожиданно сильным. Движением плеча он отбросил насевшего на него противника и вскочил.
— Никто нас больше не разлучит!
За спинами ребят раздался хохот.
Вдоль стены проплыл нечеткий силуэт Смерти.
— Это мы еще посмотрим!
Снежкин боднул Гребешкова головой в живот. Вдвоем они покатились по полу. Валерка откинул руку со скрипкой подальше от цепких Гошкиных пальцев. Они бы еще долго возились на грязном полу, пыхтя и отплевываясь набившейся в рот соломой, если бы Снежкин не загляделся на побелевший от усилия кулак соседа — так сильно тот сжимал скрипку.
В следующую секунду Гошка сбросил с себя противника, перехватил его свободную руку и с силой вывернул ее на пол-оборота.
Валерка взвыл от боли.
— Теперь посмотрим, как ты будешь играть!
— Она сломана! Сломана! — причитал Валерка, отползая в угол.
— Ничего не сломана, — замялся Гошка. — Обыкновенный вывих. Недельку поболит, распухнет, а потом все пройдет. Лед приложить надо.
— Где я тебе здесь лед найду? — Гребешков совсем скис.
— Дома в холодильнике, — отрезал Снежкин. — Заканчивай всю эту чертовщину и пошли по домам.
— Скрипку не отдам! — Здоровой рукой Валерка прижал к себе инструмент.
— Может, тебе и вторую вывернуть? — в задумчивости пробормотал Гошка.
— Ничего, я и без рук сыграю! — Зажав скрипку под мышкой, Гребень на четвереньках пятился по коридору. — Меня уже ничего не остановит! Слышишь? Ничего!
С невероятной прытью Валерка крутанулся на месте и бросился наутек.