Концерт для нервов со скандалом в тональности форс-мажор
Шрифт:
Вот что значит школа Татуина. Принцесса сперва слопала бы, а уж потом ядовитостью поинтересовалась. Но пустыня учит не верить в халяву. Только без толку это. Едва ли в их теплой компании есть кто-то, кто разбирается в болотных растениях Дагобы. Неожиданно определять степень съедобности найденного заковылял опирающийся на подобранную корягу Пиетт лично. Вейдер только надеялся, что капитан это не экспериментальным путем делать собирается.
— Показывай. Этот кустарничек? Andromeda dagobuse polifolia [1] — ядовитое растение. И вообще — это не ягода, а коробочка. Ягода вон — Rubus chamaemorus dagobus [2] .
1
Подбел обыкновенный (Andromeda polifolia) — ядовитое растение. Род вечнозелёных низкорослых кустарников или кустарничков семейства Вересковые. Красивые розовые цветы.
2
Мор'oшка (Rubus chamaemorus). Спелые — жёлто-рыжего цвета. Красный цвет — ягоды еще не готовы.
3
Толокнянка обыкновенная (Arctost'aphylos 'uva-'ursi) — кустарник семейства Вересковые (Ericaceae). Народное название Медвежье ухо. Широко применяется в народной медицине (листья), особенно против поноса.
— Так оно ж на первое похоже? — неуверенно уточнил Люк.
— Похоже. Но ты тоже на Марека похож: две руки две ноги, два уха. Разница в деталях. По идее здесь 'Acorus c'alamus [4] должен расти. У него корни можно запекать как картошку.
— Арктостахилос…. чего? — не удержался от едкого замечания, сидящий меж корней раскидистого дерева Вейдер.
— Ува-урси, милорд. Эвочье ухо, проще говоря. Эй, Люк, кроме ягод листьев набери. Отвар от поноса помогает.
4
Аир болотный ('Acorus c'alamus) — корневища широко употребляется у пищу в качестве пряности, "народная корица". Их можно запекать вместо картофеля. Но съедобны корневища, а не соцветия. По соцветию же часто путают с ядовитым растением
На помощь Люку все три девушки рванулись с завидным энтузиазмом. Они же голодные. Это Вейдер даже при пустой «кормушке» с питательным раствором, на инъекциях глюкозы и стимуляторах неделю продержится. От собственного неожиданно привилегированного положения вдруг сделалось неловко. Что с младшим ситхом случалось редко, а коли и случалось, то маскировалось агрессией.
— Капитан, у меня что — агроном на мостике завелся?
— Никак нет, милорд. Агроном — специалист по возделыванию культурных растений. А мне больше нравятся дикорастущие.
— Я очень надеюсь, вместе с вами на борту «Опустошителя» плантаций дикорастущей конопли не появилось?
— Нет, милорд.
Разговаривать с ситхом через кусты Пиетт счел недопустимой дерзостью, поэтому приковылял пред черны окуляры киборга. Лорд встретил замершего перед ним человека привычной волной ледяной ярости. Тот отозвался привычным же страхом. Только обычного равновесия между своей яростью и чужим страхом сегодня не возникло, оставив неприятное беспокойство.
— Можете быть свободны, капитан. Про коноплю не берите в голову: я пошутил.
— Да, милорд.
Пиетт поспешно заковылял прочь. Слишком поспешно, отчего Вейдера опять обуяло раздражение. Под дулами бластеров повстанцев капитан смотрелся достойнее.
Фирмус
— Я реально для вас страшнее повстанцев?
— Простите, милорд? …
— Джедая Кеноби вы послали к хаттовой матери, наплевав на последствия. А на мой безобидный вопрос про цветочки реагируете так, словно вам в государственной измене признаваться приходится. Где логика?
— Повстанцев я ненавидел.
— А меня?
— Просто боюсь.
— И? …
— Выполню любой ваш приказ, но на большее не способен.
Пиетт старательно рассматривал носки своих сапог. Поднять глаза на лорда сил не было. Обычно было проще. Стоящему Дарту Вейдеру невысокий капитан упирался взглядом максимум — в нагрудник доспехов. Но сейчас глаза отвести некуда: ситх сидел. И на не вполне уставное признание Пиетта ответил лишь фырканьем. Кажется, обиженным. Уфф, терять все равно нечего. Борясь с дрожью в коленях, Фирмус выдавил.
— Прошу прощения за беспокойство, милорд. Но не могли бы вы добыть с помощью Силы какую-нибудь дичь? Люди прошли почти полсотни километров и крайне измотаны. Если нормально не поедят, завтра не встанут.
Пиетту понадобилось дикое усилие воли, чтобы не зажмуриться в ожидании ответа. Лорд с этим не торопился. В мозги, вроде бы, не лез, но у Фирмуса возникло ощущение, что его внимательно изучают. Словно зубастый нексу тебя тщательно обнюхивает. Наконец, ситх заговорил.
— Нет, не могу. Я просто распугал все живое в радиусе трех километров. Включая двух дракозмеев и одного болотного слизня. Ибо бояться лорда ситхов — это правильно. И кто этим пренебрегает — долго не живет.
Фирмус Пиетт нервно сглотнул. Но тут же понял, что сказанное — не про него. Про ушастого зверька, тушку которого тащил в зубах черный четвероногий Ситх. Привычку делиться добычей с хозяином кот и в полевых условиях не оставил.
— Держите, капитан. На ужин хватит.
Пиетт осторожно наклонился за тушкой. Кот зашипел, но добычу отдал, недовольно вспрыгнув на колени лорду.
— Благодарю, милорд, — капитан осторожно выпрямился, делая шаг назад.
— Еще один вопрос, — рука ситха машинально гладила кота. — Пока вас нет дома, цветы в квартире кто поливает?
Фирмус не сразу сообразил, о чем его спрашивают. Этой паузой внезапно воспользовалась инспектор Айсард.
— Ваше-то какое дело, милорд?
С чего это вместо предписанной ей уставом обязанности подслушивать сибовка вдруг высказаться решила, офицер не понял. Да, дочь всемогущего директора СИБ могла позволить себе многое. Но, по мнению Пиетта, в отношении Вейдера даже она вела себя излишне вольно. В этом вопросе мнение капитана и его непосредственного начальника совпали, в чем Иссан немедленно убедилась.
— Я не с вами разговариваю, мадмуазель, не так ли?
Свои слова дарт Вейдер подкрепил узконаправленным потоком ярости, от которого девушка села там, где стояла, срочно удалившись в обморок. Полезный опыт того, как опрометчиво попадать под горячую руку даже не разъярённого, просто раздраженного лорда Вейдера, ей нужен. Тем не менее, Пиетт поспешил вернуть внимание ситха к себе.
— Никто не поливает, милорд. Отбывая на «Опустошитель», роздал знакомым.
— Много было?
— Нет, милорд. Несколько кореллианских фиалок.