Конденсатор гнева
Шрифт:
К этому времени мы уже вышли из парка и остановились перед моим домом.
– И все же я не совсем понимаю, что вы от меня хотите, – сказал я.
– Давайте сделаем так. Я живу вон в том доме. Второй подъезд, третий этаж, квартира номер сорок шесть. Запомнили? Приходите ко мне сегодня часиков в семь, я вам все подробнейшим образом расскажу. Поверьте, вы не пожалеете. Можете, кстати, и своего пуделя взять.
– Это спаниель, – обиделся я за Боба.
– Надо же! – Он закусил губу. – А так на пуделя похож. Как его величают?
– Боб.
– Ну, так прихватите с собой Боба. С Джульеттой поиграет…
– Думаю, это лишнее. Он вполне может посидеть дома.
– Так, значит, вы придете? – обрадовался экспериментатор.
– Да, – немного помедлив, ответил я.
Мне действительно стало любопытно. Этот чудаковатый тип сумел меня заинтриговать. Я, конечно, не склонен был воспринимать всерьез всю эту болтовню насчет "потрясающего открытия", но последнее время у меня что-то никак не вырисовывалась интересная тема, а два уже начатых очерка я никак не мог дописать, остыл, потерял интерес. Благодаря этому физику я надеялся немного восстановить бреши в своем творческом мышлении и, если не разродиться каким-нибудь новым творением, то хотя бы закончить начатое.
В назначенное время я стоял перед обитой потертым дерматином дверью и давил на кнопку звонка. Однако ожидаемой трели не раздавалось (я почему-то был уверен, что должна быть примитивная трескучая трель, а не какой-нибудь "дин-дон"), в квартире было тихо. Я надавил на кнопку сильнее – никакого эффекта. Я стоял в раздумье: постучать в туго натянутый дерматин или просто повернуться и уйти? Как вдруг замок щелкнул, и дверь распахнулась. На пороге стоял экспериментатор и улыбался во весь рот. На нем был синий тренировочный костюм и домашние тапочки с опушкой. В ногах его жалась, с недоумением оглядывая меня, Джульетта.
– Проходите, голубчик, проходите! – Он посторонился, впуская меня в квартиру.
– Странно, мне показалось, у вас звонок не работает, – сказал я, шагнув в тесную прихожую, заставленную коробками и ящиками.
– Ой, вы знаете, не терплю шума, особенно внезапного. Неожиданно прозвучавший звонок мало того что пугает, так ведь еще и совершенно сбивает с мысли. После этого уже нет никакой возможности сосредоточиться. А для моей работы это катастрофа. Уходит по меньшей мере день или даже два на то, чтобы вновь вернуть мысль в нужное русло, а это упущенное время, а порой и вовсе нереализованные возможности. Так что я заменил звуковую сигнализацию на световую. Вот поглядите. – Он просунул руку в приоткрытую дверь и нажал на кнопку звонка. Над дверью вспыхнула лампочка, самая обыкновенная, без плафона. – Если я в это момент не слишком занят, я обязательно замечу сигнал и открою. Ну а если мне не до того, значит, я просто не готов никого принять. Гениально, не правда ли?
– Да, пожалуй, – пробормотал я, стягивая с ног тяжелые осенние ботинки. – Куда можно повесить куртку?
– Вот сюда, голубчик. – Он подхватил мою куртку и ловко повесил ее на крючок, прикрученный прямо к дверце стенного шкафа. И обязательно наденьте тапочки, пол очень холодный.
– Да нет, спасибо, не беспокойтесь.
– Я настаиваю. Ходить босиком по линолеуму – это самоубийство. Ноги надо держать в тепле, вас разве мама не учила? Ведь если у вас мерзнут ноги, вы постоянно отвлекаетесь на эту неприятность, на дискомфорт, и тогда мысли ваши неминуемо приходят в беспорядок. Держи ноги в тепле, а голову в холоде, а? Помните народную мудрость?
– Что-то такое припоминаю, – ответил я, нехотя всовывая ноги в растоптанные вельветовые тапочки.
Конец ознакомительного фрагмента.