Кондор принимает вызов
Шрифт:
Но зато его живо интересовали вещи, обнаружить местонахождение которых ему удалось благодаря тем же «маршрутным». У решеток они надолго не задерживаются — осветят фонарем, стоит ли на месте и не прогрыз ли кто прутья, и идут себе дальше. По такой же методе они осматривают люки. Ходят как роботы: айн-цвай, айн-цвай... Но в двух местах тоннеля у них заминочка случается: остановятся на несколько секунд и упрутся лучиками прямо в стенку, а потом опять айн-цвай. И что это они там высматривают? Решеток и люков там вроде нет. Ну-ка, ну-ка...
А там два ящичка небольших размеров вмурованы прямо в стену — расстояние между ними примерно полста метров. Крышки разукрашены под цвет кладки — сто раз пройдешь мимо и не обратишь на них никакого внимания. Под сдвигающейся вбок броняшкой величиной с пятак — замочная скважина. А они, оказывается, ретрограды. Могли бы и на цифровой замок потратиться.
Спустя короткое время, детально исследовав кладку, Бушмин изумленно присвистнул — надо же, слона-то он, оказывается, и не приметил. Не слона, конечно, — металлическую дверцу. Разрисованную неизвестным маляром под кирпичную кладку.
Ну что ж, спасибо, что дали наводку, «маршрутные». Как принято у вас говорить — «данке шён».
Уже на следующие сутки Бушмин появился здесь во всеоружии: с портативной «бошевской» дрелью, работающей от встроенного элемента питания, с набором инструментов, основным из которых следует считать фомку, и непременным «ПСС» — без «вула» нынче нет разгула. Благодаря братьям-морпехам, передавшим ему «посылку» через Володю Гладкевича, у Бушмина теперь было все необходимое для серьезной диверсионной войны, включая взрывчатку двух видов, запалы, детонаторы, шнуры и прочую дребедень. Взрывать, правда, он пока ничего не собирался — набрал всего этого барахла, так сказать, про запас.
С крышкой он управился за каких-нибудь пять минут. Нервов пережег, естественно, уйму. В металлическом щитке оказался упрятан самый элементарный пакетник. Бушмин, естественно, работал в резиновых перчатках: во-первых, чтобы не шандарахнуло током, а во-вторых, его «пальчики» имеются в распоряжении всех «заинтересованных» ведомств и организаций — на сей счет можно быть полностью уверенным.
Стоило включить пакетник, как тут же послышалось нежное «ш-ш-ш...». Гидразлика или электричество, не суть важно, но какая-то сила заставила чертову дверцу открыться — она оказалась толстой, двойной, как люковина на военном корабле. Порожек высокий — выше уровня воды сантиметров на пятнадцать. Бушмин торопливо осветил фонарем открывшееся его взору помещение: тесноватая клетушка — метров двенадцать площадью, вдоль стены стеллажик с баллонами и гидрокостюмами — и то и другое черного цвета. Сразу почему-то вспомнился «черный монах», на нем была точно такая же «вторая шкура», ну просто — один к одному.
Все это, включая компрессорную установку, предназначенную для закачки дыхательной смеси в баллоны, Бушмин узрел буквально одним глазом. Потому что второй у него следил за дверью, откуда в любой момент могли выскочить в тоннель двое рассерженных мужичков — а кому понравится, если его посреди ночи с постели срывают? Вдобавок еще — сердчишко в груди колотится и пульс разом зашкалил за двести.
Но Бушмин все рассчитал очень грамотно. Подтвердилось его предположение, что при отпирании двери в «коттедже» должна сработать сигнализация. Тоннель в этом месте заметным образом выгибается, и Бушмин успел оказаться в «мертвой зоне» прежде, чем кромешную темноту прорезали мятущиеся снопы мощных фонарей. А еще через минуту он поставил на свое штатное место «намордник» и нырнул в пролаз, выводящий прямиком в подвал «ничейного» дома.
И еще одну любопытную деталь подметил Бушмин в ходе своих тайных наблюдений. В стенках тоннеля, заполненного почти на треть водой, частенько попадаются на глаза фрагменты чужеродной кладки, а в некоторых местах выделяются заплаты из бетона — все это следы замуровок. Надо полагать, большая часть ходов была пробурена в годы Второй мировой войны, когда столица Восточной Пруссии неоднократно подвергалась массированным ударам с воздуха. Население, спасаясь от жестоких бомбежек, буквально вгрызалось в землю, а поскольку под землей в Кенигсберге существовала разветвленная система коммуникаций, начиная с галерей, сохранившихся еще с прошлых веков, и заканчивая протяженными коллекторами, то многие жители предпочитали пережидать налеты не в подвалах своих домов и даже не в бомбоубежищах, а в спасительном во все времена подземном Кенигсберге, где им не страшны были ни пятисоткилограммовые фугасные бомбы, ни АБ с начинкой из фосфора — аналог современного напалма.
В послевоенные годы разбираться с этим запутанным хозяйством новым властям было как-то недосуг. Гораздо проще было отдать приказ бетонировать все ходы-выходы по мере их выявления. Очень долгое время существующие здесь во множестве подземелья даже не пытались исследовать. И не в последнюю очередь из-за существующей минной опасности: в руинах Кенигсберга этого добра было хоть отбавляй. Не говоря уже о «бесхозном» оружии и не растраченных в дни штурма боеприпасах.
На участке длиной немногим более километра, там, где коллектор проходит вдоль южной окраины поселка Дачный — на глубине 4 — 5 метров от поверхности, — вплоть до границы с соседним микрорайоном Октябрьское, в стенках тоннеля насчитывается более двух десятков замуровок. В самом поселке с довоенной поры сохранилось десятка полтора строений, включая квазиготическое здание школы-восьмилетки, и, надо полагать, под фундаментами если и не всех из них, то какой-то части некогда брали свое начало подземные ходы-капилляры, часть которых вела прямиком в коллектор, а уже по нему можно было перемещаться на достаточно большие расстояния, не рискуя попасть под бомбежку или артобстрел.
Так что в Дачном, входящем в городскую черту, дырок в земле было наверчено предостаточно, впрочем, как и по всему городу. А кто ищет, как известно, обязательно найдет. Возможно, эта поговорка справедлива не во всех случаях, но Бушмин — нашел. И даже больше, чем сам надеялся.
Наряду с другими забетонировали и тот ход, который некогда был проложен из подвала строения, на почти уцелевшем фундаменте которого каких-нибудь десять-двенадцать лет назад был заново отстроен крепкий кирпичный дом, который Бушмин успел окрестить про себя «ничейным». Сам ход на удивление хорошо сохранился: узкий — едва можно протиснуться, — наклонный, длиной примерно в тридцать метров и высотой не более полутора, с «хитрым» водостоком, позволяющим сбрасывать накапливавшиеся в пролазе грунтовые воды, — это новшество внедрил уже владелец дома. Он же, в одиночку или руками задействованных на строительстве работяг, соорудил под землей дополнительную ветку длиной в десяток метров, аккурат в том месте, где на меже двух участков проложена под землей цельнометаллическая труба, предназначенная для отвода в коллектор излишка вод, скапливавшихся в глубокой дренажной канаве. А в трубе той прорезан лючок, снабженный резиновой прокладкой и хитрым запором. Вдобавок к вышеперечисленному «намордник» в этом месте не был заварен наглухо, как в других водоотводах, а укреплен на завесах-штырях так, чтобы его можно было снять, не прилагая больших усилий.
Золотые руки у человека. И светлая голова — все, кажется, предусмотрел, чтобы эти «новации» не обнаружили те, кто ревностно бережет тайны кенигсбергских подземелий. Узнать бы только, кто он? И с какой целью проделана вся эта немалая по трудозатратам работа?
Каких-либо документов, фотоснимков или иных свидетельств, позволивших установить личность домовладельца, Бушмину обнаружить не удалось. Хотя он с присущей ему дотошностью обследовал здесь каждый уголок. Среди прочего обшарил и подвал, где, к собственному вящему удивлению, несколько дней назад обнаружил крышку люка, а под ней короткую лесенку и начало подземного хода.
Ночная вылазка принесла свой позитивный результат. Забравшись на чердак, Бушмин вооружился ночной оптикой и стал наблюдать за реакцией «вервольфов» на его провокационную выходку.
В «административном» здании уже вовсю горело электрическое освещение в окнах, хотя еще час назад оно было погружено в темноту. Это говорит о том, что между «точкой» и 3-м участком произошел экстренный обмен тревожной информацией. Не исключено, что на участке оборудована также система сигнализации. Как бы то ни было, они уже в курсе случившегося и со своей стороны отрядили пару-тройку «технарей» на подмогу «маршрутным».