Конец боевой мутации
Шрифт:
На берегу они увидели как, не дойдя до горизонта, катер ушел под воду. Затем, уже входя в лес, они наблюдали над морем самолет со знакомыми опознавательными знаками, потом другой. — «Прилетели соколы, но дичь уже ушла», — констатировал Егоров. Они шли долго, потом сделали привал и опять шли, пока не вышли к дороге. У дороги они устроили наблюдательный пост и установили, что по ней ходят автобусы, набитые битком и с людьми на крыше. «Давай отсюда выбираться автобусом, все быстрее, чем пешком», — сказал Егоров. Они вышли на дорогу голосовать. Как не странно, автобус остановился, и водитель, получив два доллара, указал им на крышу. Так они ехали долго, проезжая остановки в населенных пунктах, ведя наблюдение по сторонам, пока через деревья не мелькнуло что-то похожее на аэродром. На следующей остановке в городке Эль Пасо путники сошли.
Посетив местную парикмахерскую, где Егоров и Трим привели себя в относительный порядок, путешественники отправились на аэродром на дребезжавшем Форде, который они наняли недалеко от парикмахерской. С первого взгляда можно было определить, что с этого аэродрома далеко не улетишь. Короткая взлетная полоса обеспечивала взлет и посадку самолетов местных линий только с невысоким радиусом полета, да маломестных одномоторных Пайперов и Бичкрафтов, которые стояли вдали. Расплатившись с водителем, который долго и экспрессивно благодарил за проявленную щедрость, наши путешественники вошли в строение, которое претендовало называться аэровокзалом. В строении было мало народу, и Трим выяснил, что самолеты местных линий летают здесь не часто, следующий будет только завтра, но его направление Трима не устраивало. Трим досконально изучил расписание, тарифы и после обсуждения создавшегося положения с Егоровым предложил нанять легкомоторный самолет. Они вместе с багажом отправились к стоянке. На стоянке пилоты самолетов стояли в кружок и что-то с латиноамериканским темпераментом горячо обсуждали. Егоров, предположил, что при дефиците пассажиров они назначают перевозчика. «Свободной конкуренции здесь не предвидится. Совсем, как во Владике на стоянке такси. Местная мафия. Сейчас будут драть с нас семь шкур. Соглашайся, только проверь незаметно заправку и состояние самолета. Попутчиков не берем», — сказал Егоров. Перевозчиком назначили молодого парня в лихо заломленной пилотской фуражке. Все попытки начать переговоры с его коллегами успехом не увенчались. Картельный сговор здесь действовал в полную силу. Молодой парень оказался пилотом пятиместного Бичкрафта. Он предложил ждать попутчиков, потом решил заняться проверкой документов и вообще задавал много вопросов. Трим на все вопросы ответил, давай посмотрим, что собой представляет твой лайнер, и полез в самолет. За ним протиснулся пилот. Трим делал вид, что его интересуют пассажирские кресла, места для багажа, но краем глаза изучал место пилота. «А ну, заведи-ка свой лайнер, а то он может у тебя и не заводится», — предложил Трим, кося взгляд на указатель топлива. Баки оказались полными. Начался отчаянный торг. До ближайшего аэродрома пилот запросил фантастическую сумму, сошлись на половине, затем пилот потребовал всю сумму авансом, сошлись на половине. Наконец, погрузились, и самолет взлетел. Через полчаса полета пилот предложил сесть на полузаброшенный аэродром среди сельвы, чтобы заправиться. Егоров радостно закивал головой, толкая в бок Трима. Вдруг быстрый и четкий удар обрушился на шею пилота. — «За штурвал», — заорал Егоров, выдергивая тело пилота за плечи, освобождая место для Трима. Трим весь полет внимательно следил за действиями пилота, и сейчас уверенно перехватил управление самолетом. — «Что это значит?», — спросил он. — «Да нас с тобой здесь убили бы и ограбили, тут к цыганке не ходи. А вообще я давно хотел захватить самолет. А здесь даже не пришлось греха на душу брать. Самооборона. У парня при вскрытии обнаружат кровоизлияние в мозг. У меня всё же квалификация. Теперь держи ближе к столице этой Саймарки. Совершим посадку где-нибудь на полянке. Приедем в столицу респектабельными джентльменами. Правда до дороги придется опять по сельве потопать» — детально объяснил Егоров. В столицу государства Саймарка прибыли два джентльмена с ООНовскими паспортами и командировочными предписаниями, дававшими им дипломатический иммунитет. Первым же рейсом они вылетели в Буэнос-Айрес. Там их ждали каждый четный день в условленном месте, а ждал их военно-морской атташе, лично знакомый Егорову по училищу. Наконец, наши путешественники избавились от компрометирующего их груза, возложив ответственность на дипломатическую почту и ГРУ.
Отсюда путь привел наших путешественников в Малабо, Экваториальная Гвинея, единственную страну в Африке с испанским языком, а оттуда в Аддис-Абебу. Здесь землепроходцев принял в свои объятия Аэрофлот, доставив их в Москву. — «А мы совершили кругосветное путешествие меньше, чем за 80 дней», — показал свою эрудицию Трим.
В Москве землепроходцы прямиком отправились в Козловские переулки, вотчину ВМФ, где их радушно принял начальник разведки сначала вместе, потом по одиночке. Начальник разведки долго с ними беседовал, переспрашивал, возвращался к уже рассказанным событиям. Естественно все знали, что их беседа пишется, а запись потом будет скрупулезно анализироваться многими специалистами. Так всегда встречают разведчиков, вернувшихся с той стороны.
Начальник разведки сообщил, что документы прибыли, и их приводят в надлежащий вид, чтобы потом специалисты вместе с Тримом могли в них разобраться. 15 человек уже плывут домой, а остальных ждем.
В Москве Егоров и Трим в штабе ВМФ узнали, что с подводной лодкой, которая должна была отвести их домой, ничего дурного не случилось. Командир, услыхав взрыв, действуя по инструкции, выбросил в воду имитацию потопления лодки и прямым курсом отправился домой.
А что случилось со вторым дельфином? Среди проводивших расследование гибели «Трешер» а нашелся один знаток, который опознал среди выловленных предметов элементы крепления взрывного устройства к дельфину. Почему дельфин оказался в Атлантике, как получил информацию о гибели своей подруги и как выбрал объект мести. На эти вопросы никто вразумительного ответа не дал, программу свернули, и насколько известно автору, до сих пор не возобновили. Урок зоологам.
Фанфары
Действительно звучали фанфары. Главком ВМФ принял меры. Министр обороны показал «кузькину мать» супостату. Начальник штаба ВМС (высшая командная должность в ВМС супостата, тьфу стратегического партнера) адмирал Джордж Андерсен снят с должности, командующий Тихоокеанским флотом адмирал Джон Сайдс отправлен в отставку. Программа нового противокорабельного оружия свернута и практически уничтожена. Следов никто и нигде не оставил. За руку никого не поймали. Всем понятно, что наш спецназ круче ихнего. Лысый руководитель страны бьет копытом. И Министр, и Главком были обласканы и награждены.
А вот со всеми исполнителями надо было разбираться, почему на базе не оставлено следов, что база уничтожена Фронтом спасения государства Санта Лорес. Фронт и заявления делал, и все на себя брал, но ничего вразумительного предъявить не смог. Очевидцы, их мало осталось, твердо говорили, что работали классные специалисты, не чета какому-то дохлому Фронту. Первая недоработка. Основные задачи решены пришлыми, никому неизвестными людьми, из которых один с задания не вернулся, а вдруг перебежал, вдруг все расскажет. Тут не награждать, а серьезно наказывать надо.
Но отряд все же наградили. Егорову — «Знамя», половине — «Красную звезду», другой половине — медаль «За отвагу». Все пришлые — во второй половине. Егорова перевели в Москву, вроде повысили, но сделали столоначальником в штабе ВМФ, больше он никем никогда не командовал. Трима долго доили в штабе ВМФ все заинтересованные службы, но механизма блокирования самосохранения не поняли. Десятое управление КГБ всю душу из Трима вынуло, проверяя его каждый шаг на базе и при отходе. Наконец, через пять месяцев отпустило в родное управление. Родное управление Трима приняло ласково, закрыло ему выезд в капиталистические страны, отстранило от оперативной работы и устроило в юридический отдел, разбирать споры хозяйствующих субъектов. Некоторым такое назначение показалось наградой. Ведь юридический отдел был на одном этаже с самым главным. А потом никто точно не знал, что по-настоящему интересовало самого главного — оперативная работа или хозяйственная деятельность.
В семидесятом Трим получил синекуру на острове свободы, познакомился с самим «комманданте», подружился с Раулем, вызвал зависть больших генералов и через шесть лет вернулся в Москву мелким столоначальником, откуда был отправлен в Афганистан, где геройствовал до пенсии. Но это другая песня. Жене и детям Толстых Трим выхлопотал военную пенсию. Это было, пожалуй, его главным достижением в той операции, да и по всей службе. Хотя Трим считал себя солдатом империи, своей империи. На таких, как он, эта империя простояла 270 лет, простояла бы больше, если бы не нарциссизм и трусость одного и гипертрофированное самомнение и пьяное корыстолюбие другого. Но эта тема для историков ХХII или даже ХХIII века.