Конец черного темника
Шрифт:
— Пусть так, Силуян Петрович, — пытался я возражать. — Когда московские полки находились на Воже, им не надо было опасаться Рязани, а ведь если на Рясское идти, то Олег Иванович за спиной окажется... А он Мамаю был союзник!
— Какой он был союзник — время показало... Не привёл же он свою рать на Куликово поле и не сражался против русских. Это раз. Выдал же потом московский князь Дмитрий свою дочь Софью за его сына Фёдора? Выдал. Это два. А в-третьих, окажись Олег Иванович в тылу у русских, вряд ли он посмел бы в спину ударить — на всю Русь замахнуться, — на это ещё решиться надо!.. А вообще-то, может, и найдутся такие факты, которые докажут, что рязанский князь Олег Иванович и предателем-то не был... Вникай, парень, в историю, вникай!..
— Но
— Почему не мог? Мог. Только ты мне покажи того полководца, который бы не захотел своими глазами увидеть место будущего сражения и который бы досконально не изучил его... Вижу, сомневаешься. Боишься... А ты пиши, не бойся. Не раз ведь такое случалось, когда легенда былью оказывалась... Дело даже не в том, был ли князь московский на Рясском поле и Куликовом или не был. Главное-то — посох. Посох Пересвета! Который через века прошёл... В нём, мил человек, в этом посохе, и заложен смысл великий. С первых побед над Ордой Русь началась... С посоха Пересветова...
— Хорошо это, Силуян Петрович. Только посох-то где? Сами говорите — был... Да следы его затерялись.
— Отыщутся... Непременно отыщутся! — убеждённо сказал Белояров. — Да, вот ещё что... Ты упомянул Володю Терешина. Знал и я его хорошо, мы дружили, часто и подолгу, сидя на завалинке его избы или же у моей землянки в лесу, куда он приходил с ружьишком, размышляли над вопросами: «Откуда ты, человек?.. Для чего пришёл в этот мир?..» Одни приходят с добром, другие... Есть люди от Бога, а другие-то от самого дьявола... Смеёшься?.. Мол, в тех и в тех всего понемногу. Нет, брат. Я ведь имею в виду людей больших, от которых зависят судьбы целых народов, и ставлю первых и вторых в один ряд... Сергий Радонежский, Дмитрий Донской, Мамай, Батый, Чингисхан, наконец. И чтобы понять их, мало изучить время, в котором они жили... А вникнуть надобно поглубже. Хороший хозяин, которому нужно принести в дом полное ведро чистой воды, опускает его почти на самое дно колодца...
— Хорошо, Силуян Петрович, попробую и я своё ведро опустить почти на самое дно...
Вернувшись в Москву и поработав в архивах, стал упрекать себя за хвастовство... «А ты пиши, не. бойся...» — говорил Клешнятый. «Да не боюсь, Силуян Петрович, — спорил с ним мысленно. — Только о том времени уже давно всё писано и переписано...»
Но в Рязанском краеведческом музее я обнаружил в запасниках под инвентарным номером 3888 посох Пересвета, и тогда начали отпадать сомнения. И отпали они совсем, когда в Кракове познакомился с «Сокровенным сказанием», или «Тайной историей монголов», которая заставила меня по-новому осмыслить тему ордынского нашествия на Русь... Может быть, поэтому эта тайная история монголов никогда не переводилась на русский язык.
Мы привыкли под словом «ордынцы» подразумевать татар и всегда считали Мамая выходцем из монголов. А это не так. Мамай являлся прямым потомком татар, кочевавших на границе Китая и Монголии и наголову разбитых Темучином, будущим Чингисханом.
Покорив девять татарских родов, он по совету одного китайского мудреца набрал к себе много татарских воинов и пускал их впереди своего войска, которые служили ему щитом и тараном одновременно. В этом Потрясатель Вселенной был не оригинален: так делали римляне, посылая рабов впереди легионов, византийцы, у которых пробивали брешь в неприятельских рядах славяне, множество которых погибало. Делал потом так и внук Чингисхана Батый. Тогда-то и родилось у русских выражение: «Татары идут!» Но это были уже не совсем татары, так как к ним монголы давно примешали другие завоёванные ими народности. Но летописные «татары» остались.
Мамай, человек образованный, знающий русский и итальянский, понимал, в качестве какой убойной силы держала в своё время монгольская знать его предков и другие народы. Знал о жестокости Чингисхана, с которой тот обошёлся с татарскими князьями после своей победы близ озера Буйр-Нур, и мстил, став властителем огромных пространств, а затем и Золотой Орды, чингизидам всяческими способами. Он был храбр. Ещё в двадцатитрёхлетнем возрасте, командуя сотней лучников, отличился при штурме ханом Джанибеком генуэзской Кафской крепости (нынешняя Феодосия).
Обладал непомерным честолюбием, стремился к власти, а, обретя её в Золотой Орде, мечтал стать и... московским царём.
Трагическая это фигура: чингизиды считали его в своей стае «белой вороной», для русских он был жестокий завоеватель.
Вникнем же в историю поглубже, как советовал Силуян Петрович Белояров. И начнём с Темучина...
2. ВОСЕМЬ КИПЯЩИХ КОТЛОВ
По песчаному голому берегу полноводной Улдзы до самого рассвета бегали люди с ярко горящими факелами и радостно восклицали:
— По воле китайского императора наш Темучин стал джаут-кури [5] !
— Слава великому! Да явит ему в эту ночь славного года свой лик огнедышащий Хорс [6] !
— Слава!
Шла ночь перед днём восьмого сентября — Рождества Богородицы по христианскому календарю, утром этого дня монголы позволят пить вино пленным христианам, тем более что у них — знатных потомков огнепоклонников — тоже праздник. В славный год Собаки — в году l-182-м — ими положено начало разгрома татар — «этих убийц их отцов и детей», как сказано в «Сокровенном сказании».
5
Джаут-кури — великий эмир.
6
Хорс — бог огня и солнца у монголов, Гурк — у татар.
В белой юрте, окружённой кибитками с задранными вверх оглоблями и плотным кольцом тургаудов — телохранителей, сидел в синем бешмете, туго стягивающем грудь и талию, широкоплечий, с рысьими глазами на худом скуластом лице новоявленный двадцатисемилетний джаут-кури Темучин, пил короткими глотками кумыс и думал. Изредка бросал взгляд на отрубленную голову татарского князя Муджина-Султу, лежащую на серой кошме у входа, преподнесённую в дар верными нукерами.
«Отдам моему лучшему ремесленнику Баграджу, он высушит её и сделает винную чашу, которую украсит золотыми нитями и вплетёт в них рубины и смарагд», — решил повелитель и притянул к себе красивую рабыню.
Но мысли не давали покоя, и он, оттолкнув женщину, снова погрузился в раздумье.
Да, он разбил татар, но омрачало лишь то, что своих врагов Темучин победил не один, а вместе с вождём племени кераитов Тогорилом, который получил из рук Алтын-хана, китайского императора, титул Ван-хана — государя... Победа. Но неизвестно, как бы всё обернулось, не поспей вовремя помощь и со стороны китайцев. Несколько их отрядов пришли и соединились с монголами и кераитами на реке Улдза... Но и сами понесли немалые потери: татарские мужчины умеют сражаться. А победили их только числом и даже захватили повелителя рода чаган Муджина-Султу и казнили. Чаган — самый богатый татарский род, кочевавший между реками Онон и Улдза. У князя и его приближённых кереге [7] сделаны из серебряных пластин, и даже у мизинных людей юрты крыты кошмой из шерсти белых верблюдов. Было чем поживиться.
7
Кереге — остов юрты.