Конец эфира
Шрифт:
Плюс огромное количество пустых домов, машин, заводов, фабрик, библиотек, музеев…
Всё, что нажито человечеством, станет бесхозным. Затеявшие войну захлебнутся в этой роскоши. Роскоши? Без кропотливого участия знающего человека роскошь превратится в ничто…
А самое главное – отсутствие людей на рабочих местах приведёт к нарушению ритма привычного жизнеобеспечения.
Жестокая лотерея – кто вышел на улицу, а кто остался?!
Да, но есть шанс, что в это время часть людей среднего и старшего возраста всё же останется дома?
Лотерея, чистая лотерея!»
Мысли – сумбурные, сбивчивые – роились в голове Алексея. Упорядочить их было невозможно. Во всяком случае теперь.
– Афанасий Никитич, – проговорил Алексей, нажав кнопку маленького микрофона. – Зайдите в аппаратную, давайте прокрутим последние события…
Прежде чем нажать кнопку «повтор», Афанасий Никитич восстановил на экране прежнюю картинку прямой трансляции с Земли.
В ту же секунду оба замерли в ужасе, не смея пошевелиться и не веря своим глазам. Планету Земля разрывали ядерные удары.
На месте Соединённых Штатов и Африки стоял невероятный лилово-огненный столп.
Австралия, бoльшая часть Европы, Индия, Япония оказалась погребены в пучине океана, вздыбленной голубыми вихрями…
Нетронутой оставалась Россия.
Алексей машинально нажал кнопку приближения и только тогда заметил, что шестую часть суши покрывает огромная прозрачно-пластиковая сфера, словно сотканная из мельчайших упругих волокон.
– Афанасий Никитич, посмотрите, что это?
– Похоже на сферу Дайсона, только материалы другие… Кажется… эта паутина не пробивается снарядами и не пропускает ядерные отходы. Я читал про это изобретение…
В этот момент замигал вызов срочной связи с Марсом.
В динамик сквозь помехи пробился хриплый торжествующий голос Таска:
– Алексей, ты это видишь? «Пелена-1010» работает! Скажи Никитичу, чтобы сделал с вашего ракурса подробную съёмку!
– Шеф, так это вы?
– У тебя там от страха совсем мозги атрофировались? Я, кто же ещё?
– Но как же люди? Земля останется в целости. Но люди погибнут!
– С чего ты взял? Сфера продержится до того момента, когда отходы от ядерных взрывов перестанут оседать. Потом понемногу растворится. Людям сейчас не до того. Даже если кто-то озадачится, с земли эта сфера практически неразличима. Дымка, ничего более. Солнце так же светит, луна так же видна.
«Таск планирует вернуться на Землю», – тут же подумал Алексей, но потом почему-то долго не возвращался к этой мысли.
Глава девятая
Как Алексей попал в Марсианский Проект
В тот момент, когда Алексей в кабине космолёта на экране увидел происходящее на Земле, психика сыграла с ним странную штуку.
Словно лента немого кино,
Окончив факультет журналистики МГУ на Моховой, он первые годы работал военным корреспондентом.
Отчаянный парень, сорвиголова, он не боялся ничего и никого. Жизнью не дорожил. Именно тогда вслед за родителями скоропостижно, от сердечного приступа, умер его старший брат. С тех пор Алексею стало всё равно, на каком свете быть: на этом или на том.
Серьёзное ранение в ногу заставило его сменить профессию.
Он стал политическим обозревателем на телевидении. Огромное количество проведённых интервью дали ему уникальный опыт общения с самыми разными людьми, умение их понимать и чувствовать.
С известными ньюсмейкерами ему было даже скучновато: всем давно известно, как они себя ведут и чего от них ждать. А вот знакомство с «новенькими», неразгаданными ребусами, доставляло Алексею истинное удовольствие.
Как только человек заходил в студию, по походке, по тому, как он держал руки, Алексей угадывал, словоохотлив его герой или молчун, самовлюблён или не очень, жаждет понравиться всем или лишь нужным людям. Такие задачки он решал моментально, чем несказанно веселил всех членов съёмочной бригады. Конечно, мастерски выстраивал разговор.
Встречались и такие – правда, весьма редкие – экземпляры, с кем ему приходилось договариваться о ходе разговора на берегу. Их непредсказуемость могла сорвать прямой эфир. Не факт, что в пользу рейтинга.
Договаривались чаще всего о правилах поведения в кадре.
Если планировался эпатаж, герой отжигал по полной: срывал с себя галстук, обливался водой из стакана, делал вид, что собирается залепить ведущему пощёчину, а охранники заламывали ему руки.
Если же в эфире нужен покой, это тоже гарантировалось.
Исключения случались. Иногда гость вдруг предлагал ведущему сесть к нему на колени или объявлял его во всеуслышание врагом страны. Спасали собственная изворотливость и заточенный на такие неожиданности ум.
Однажды у Алексея в студии собрались председатели различных партий, и всем были заданы два вопроса: «Допустим, у вас есть возможность дать шпаргалку на экзамене вашему другу, вы бы дали? Представьте, что вы подсудимый или свидетель – вы бы стали лгать в суде?»
Две в сущности нехитрых ситуации, которые Алексей заранее озвучил, чтобы люди могли подготовиться.
Трое из четверых схитрили в прямом эфире, видимо, решив, что это добавит им веса.
– Ну, со шпаргалкой я бы подумал, дать или не дать, а вот в суде точно извернулся бы, как мог. А что делать? Свобода дороже.
– А я и шпаргалку дам, и в суде хоть чуточку, но привру… – широко улыбнулся второй.
Третий гость к моменту эфира так и не решил, что отвечать, поэтому стал вторить предыдущим ораторам.
Лишь четвёртый, кстати, из тех, с кем лучше договариваться о манере поведения в студии заранее, твёрдо ответил: