Конец главы. Том 2. На другой берег
Шрифт:
– Как аукнется, так откликнется, мистер Броу.
Смешки усилились. Динни не удержалась и украдкой глянула на Броу. Приятное лицо адвоката стало неповторимо бордового цвета. Рядом с девушкой "очень молодой" Роджер всем своим видом выражал удовольствие и некоторую озабоченность.
– Каким образом соответчик оказался на просёлочной дороге в пятидесяти милях от Лондона?
– Он приехал повидать меня.
– Вы это признаете?
– Он сам так сказал.
– Не можете ли вы точно повторить слова, которые он при этом употребил?
– Не могу, но помню, что он спросил, нельзя ли ему поцеловать меня.
– И вы ему разрешили?
– Да. Я высунулась из автомобиля, он поцеловал меня в щёку, сел в свою машину и уехал.
– И тем не менее вы утверждаете, что не полюбили друг друга ещё на пароходе?
– В вашем смысле слова – нет. Но я не отрицаю, что он меня, любит. По крайней мере он мне так говорил.
– А вы утверждаете, что не любите его?
– Боюсь, что не люблю.
– Но поцеловать себя вы всё-таки позволили?
– Мне стало его жаль.
– Как вы находите, такое поведение подобает замужней женщине?
– Вероятно, нет. Но я не считаю себя замужней, с тех пор как порвала с мужем.
– О!
Динни показалось, что это "О!" выдохнул весь зал. "Очень молодой" Роджер вытащил руки из кармана, посмотрел на предмет, извлечённый им оттуда, и сунул его обратно. Доброе широкое лицо присяжной, похожей на экономку, огорчённо нахмурилось.
– Что же вы делали после этого поцелуя?
– Поехала домой пить чай.
– Ив хорошем настроении?
– В прекрасном.
В зале снова раздались смешки. Судья повернул лицо к свидетельской ложе:
– Вы говорите серьёзно?
– Да, милорд. Я хочу быть до конца правдивой. Женщина всегда благодарна за любовь, даже если не любит сама.
Глаза судьи опять устремились поверх головы Клер, присматриваясь к чему-то невидимому.
– Продолжайте, мистер Броу.
– Где вы встретились с соответчиком в следующий раз?
– В Лондоне, в доме моей тётки, у которой я остановилась.
– Он пришёл к вашей тётке?
– Нет, к моему дяде.
– Он поцеловал вас при этой встрече?
– Нет. Я сказала, что, если он ищет встреч со мной, они должны быть платоническими.
– Очень удобное выражение!
– А какое же я должна была употребить?
– Мадам, вы здесь не для того, чтобы задавать мне вопросы. Что он ответил?
– Что согласен на все!
– Он виделся с вашим дядей?
– Нет.
– Это именно тот случай, который имел в виду ваш муж, показав, что заметил, как соответчик выходил из дома, где вы остановились?
– Думаю, что да.
– Ваш муж пришёл сразу же вслед за его уходом?
– Да.
– Он говорил с вами и спросил, кто этот молодой человек?
– Да.
– И вы ответили?
– Да.
– Мне кажется, вы назвали соответчика "Тони"?
– Да.
– Это его настоящее имя?
– Нет.
– Значит, такое ласкательное имя дали ему вы?
– Вовсе нет. Его все так зовут.
– А он, наверно, звал вас «Клер» или "дорогая"?
– И так и так.
Динни увидела, как глаза судьи опять устремились на что-то невидимое.
– У современной молодёжи, мистер Броу, принято запросто называть друг друга "дорогой".
– Мне это известно, милорд… Вы тоже называли его "дорогой"?
– Может быть, и да, но вряд ли.
– Вы виделись с мужем в тот раз наедине?
– Да.
– Как вы вели себя с ним?
– Холодно.
– Потому что как раз перед этим расстались с соответчиком?
– Одно с другим совершенно не связано.
– Муж просил вас вернуться?
– Да.
– И вы отказались?
– Да.
– И этот отказ тоже не стоит в связи с соответчиком?
– Нет.
– И вы, леди Корвен, всерьёз утверждаете перед лицом присяжных, что ваши отношения с соответчиком или, если угодно, ваши чувства к нему нисколько не повлияли на ваш отказ вернуться к мужу?
– Да, нисколько.
– Ну, посудите сами: вы проводите три недели в тесном общении с молодым человеком; вы позволяете ему целовать себя, после чего приходите в прекрасное настроение; вы знаете о его чувствах к вам, расстаётесь с ним перед самым появлением мужа и ещё уверяете присяжных, что это не повлияло на ваш отказ?
Клер опустила голову.
– Отвечайте, пожалуйста.
– Думаю, что не повлияло.
– Все это как-то не по-людски, правда?
– Не понимаю, что вы хотите сказать.
– Только то, леди Корвен, что присяжные несколько затруднятся вам поверить.
– Я не могу их ни в чём уверить. Я могу одно – говорить правду.
– Очень хорошо! Когда же вы снова увиделись с соответчиком?
– Следующие два вечера он приходил на квартиру, которую я сняла, но ещё не отделала, и помогал мне красить стены.
– Вот как! Довольно странная причина визита, не правда ли?
– Может быть. Но у меня не было денег, а он на Цейлоне сам красил свои бунгало.