Конец и вновь начало

Гумилев Лев Николаевич

То, что мы уделили такое большое внимание возрастам этноса, то есть фазам этногенеза, позволяет нам своим методом исследовать древние культуры, начальные фазы которых источниками не освещены и историкам фактически неизвестны. Но акматические фазы, как правило, освещены достаточно, а поскольку мы знаем, что акматическая фаза наступает примерно через сто пятьдесят лет после начала явного подъема, то мы можем сделать вывод, что пассионарный толчок произошел там за 300 лет, учитывая инкубационный период до зафиксированной акматической фазы.

В древнем мире известны четыре культуры, относящиеся к VI–V вв. до н. э. Акматические фазы этносов, создавших эти культуры, изучены достаточно хорошо. Местообитания этих этносов расположены по 30-й параллели и охватывают Грецию, Северную Персию, Индию и Средний Китай. Очевидно, на этой полосе где-то на рубеже IX–VIII

вв. до н. э. был пассионарный толчок. Что происходило в это время в этих странах, никто толком не знает. Есть догадки, отрывочные сведения, легенды. А вот что касается VI–V вв. до н. э., то тут мы знаем уже много. Если мы возьмем четыре основных очага – Элладу с областями ионийской культуры; Иран с Мидией и прилегающими областями Бактрии; Бенгалию, которая лежит, правда, немножко южнее, чем Иран, но, с другой стороны, в пределах допуска, и Центральный Китай, то мы увидим, что здесь в одно и то же время, в VI–V вв. до н. э., существуют четыре большие, хорошо изученные культуры. Это – классическая Греция с ее классической философией; Ахеменидская монархия с ее новым культурным достижением – маздеизмом, антагонистическим дуализмом; в Индии это – эпоха Будды и его проповеди; в Китае, в пределах допуска, это Конфуций и Лао-цзы. Все четыре перечисленных региона отличаются одной общей чертой – здесь возникают философские системы настолько остроумные, настолько логичные, настолько увлекательные, что влияние их в той или иной степени доходит до нашего времени. Все авторы тоже хорошо известны. Им уделяют огромное внимание. Их изучают, с ними спорят. Но как они не похожи друг на друга!

Эллада

Когда древние эллины заинтересовались проблемами мироздания, бытия и места человека в нем, они обратили внимание прежде всего на природу. Это были натурфилософы, которых интересовало, как устроен мир.

Первый из греческих мудрецов – Фалес Милетский считал, что вода – источник всего живого и что «все полно демонов», то есть мир – это не косная материя, а живые существа, которые между собой взаимодействуют. Остроумная система, увлекательная: и Земля – живой организм, и скалы, и утесы, и моря, и горы, и долины; все полно жизнью, но непохожей на нашу, которую мы просто не можем распознать.

Его младший современник Анаксимандр объявил, что в основе всего лежит апейрон — беспредельность; Анаксагор, тоже их современник, предположил, что в основе всего лежит эфир– очень тонкий газ.

Гераклит сделал еще шаг. Он предположил, что вообще нет никаких вещей – это все обман чувств, обман зрения, на самом деле есть только процессы: «Никто не может вступить дважды в один и тот же поток. И к смертной сущности никто не прикоснется дважды». Это, пожалуй, близко к нашему современному диалектическому подходу, хотя другой тезис Гераклита, логически вытекающий из предыдущего, воспринимается в наше время без симпатии: «Война – отец и царь всего живущего; война сделала одних людей богами, других – смертными и рабами». В самом деле, если мир – живой процесс, то естественно, что столкновение и пересечение потоков жизни должно выявляться как борьба, война. Так что, с его, гераклитовской, точки зрения, это вывод логичный.

Иная концепция мироздания была разработана Пифагором, жившим на западе, в Кротоне (Южная Италия). Пифагор предположил, что в основе мира лежит абстракция — число. Но как ни отличны эти учения, важно, что для всех греков было характерно стремление узнать, а что же такое мир, который нас окружает? Им в голову не приходило, что можно интересоваться чем-нибудь другим.

Иран и Туран

В отличие от греков, персов мало интересовала натурфилософия, им интересно было другое – где друзья и где враги, что считать добром, а что – злом, извечна ли вражда? Здесь Зердушт (я произношу по-новоперсидски; по-древнеперсидски будет Заратуштра), уроженец города Бальха (это на самом востоке Ирана), объявил, что дело не в том, чтобы разобраться, из чего состоит мир – это каждый сам видит: есть реки, горы, леса, пустыни, скот, храбрые воины; дело в разнице между днем и ночью – светом и мраком. Облек он это в замечательную философскую концепцию, ставшую основой многих видов дуализма.

По древнеарийским воззрениям, характерным и для персов, и для индусов, и для эллинов, и для скандинавов, и для славян – для всех древних арийцев, было три поколения богов, то есть три эпохи космического становления.

Первое поколение – это Уран, то есть космос – стабильное пространство, заполненное вещами. В эпоху Урана все было в полном

порядке; никто никуда не двигался, ибо не было времени, не было и движения.

Движение пришло на смену этой эпохе в «век» Сатурна, или Хроноса, то есть когда появилось время. Сатурн, как известно, изуродовал своего отца Урана, заключил его в темницу и начал свирепствовать, все изменяя. Мир превратился в вертящийся калейдоскоп, в котором ничто не может удержаться надолго; тогда стали появляться чудовищные изменчивые формы – гиганты.

Греки считали гигантов чем-то совершенно омерзительным, и индусы так же считали, а вот Зердушт решил, что те, которых индусы называли асурами, а греки – гигантами или титанами, – это и есть амешаспента, лучшие помощники Светлого Божества. И на этом он остановился.

Это был переворот в мировоззрении. Ведь греки, например, тоже верили в гигантов, но поклонялись они третьему началу, персонифицированному в виде Зевса, то есть бога (Зеус и Деус – это одно и то же; «з» в «д» переходит). Сила Зевса была в электричестве – молнии. Зевс победил Сатурна, заключил его в какую-то пещеру и навел порядок Он установил власть олимпийских богов, которые с тех пор постоянно воюют с гигантами, так как гиганты все время нападают на них.

Точно такая же мифологема существует и в Индии, где тоже уважают Дэва (Дэв, Деус – это одно и то же). Боги воюют с асурами, а асуры стремятся победить богов, но все время терпят поражения, однако, потерпев поражение, немедленно реорганизуются и опять бросаются на богов, и так – бесконечно. Нам важно отметить здесь то, что и эллины, и древние индусы стояли на стороне богов, а Зердушт предложил стать на сторону гигантов и, следовательно, считать богов дьяволами, хотя по-персидски они называются так же: Дэв – на староперсидском и Див – на новоперсидском. Таким образом бог превратился в дьявола; Див, как это все знают теперь, просто черт.

Так вот, в V в. до н. э. Зердушту удалось победить своих противников. Он уговорил Ксеркса издать «антидэвовскую надпись» и запретить почитание дэвов в своем государстве. Исключение было сделано только для двух бывших богов: для прекрасной Анахиты (уж очень ее полюбили персы и поэтому поклоняться ей разрешили – это богиня любви и плодородия) и для Митры.

О Митре надо сказать особо. Митра считался братом Урана (Варуны по-индийски, т. е. Космоса). Митра тоже космическое божество. Солнце – это только глаз Митры, однако Митра имел узкое назначение. Так как в древние времена война была постоянным занятием, которое изредка прерывалось периодами мира, то мир скреплялся клятвой. Во время войны обман и всякого рода дезинформация противника считались разрешенными – на то и война, не будь лопухом, – а вот клятву надо было беречь, и раз мир заключен, то уж, извините, никого обманывать и убивать нельзя. А так как клятвы, случалось, нарушали и в те времена, то Митра получил узкую специализацию – охранять клятвы и наказывать клятвопреступников, то есть он боролся против предателей. И дело это было весьма актуальным по тем временам, да и для более поздних времен тоже, поэтому культ Митры уцелел даже после реформ Зердушта. Уж очень важно было иметь гарантию спокойного существования, подтвержденного договором, и знать, что договор будет соблюдаться. Митра не требовал специального поклонения, он был «для верных и неверных». Он охранял любые клятвы, наказывал любых клятвопреступников. И Зердушт тоже в основу нового мировоззрения положил дуализм, борьбу света и тьмы, светлого Ормузда и темного Аримана. Но Ормузд был богом только персов, которые были допущены к таинствам поклонения огню, солнцу и всем видам света, а аримановцами считались все остальные, в том числе почти все наши азиаты и парфяне. И если у иранцев священным животным была собака, то туранцы почитали змей.

А Митра был «для всех». Хотя и митраизм был системой строго дуалистической и только в этом смысле сходен с зороастризмом[19].

Тибет

Митраистическая система распространилась по Тибету, Монголии, Восточной Сибири, по всей Центральной Азии. Врагом Митры (его другое название – Бог Белый Свет) был демон Длинные Руки – в персидских текстах названия этого демона не сохранилось, это тибетское название. Демон Длинные Руки, вождь целого полчища демонов, – это обман. Обман – это то противоестественное, чего нет и не должно быть в мире. Животные не обманывают друг друга. Они смело убивают, охотятся друг на друга, едят друг друга, но они никого не предают и не обманывают. Они не злоупотребляют доверием. Обман – это то, что приходит через человека, это то зло, с которым борется Митра.