Конец игры
Шрифт:
– Хороший вопрос. – Ронни задумчиво почесал нос. – Думаю, потому что я из рода Старшего Бога. А ты принадлежишь к стихии огня. Видимо, заклинание было настроено таким образом, чтобы вывести из строя людей Эйры.
– Не понимаю, – глухо признался Далион. Со стоном потер пылающий лоб, пытаясь сосредоточиться. – К чему такие трудности? Зачем дополнительно усложнять заклинание, ставя на него ограничения? И причем тут туман? Манящие чары невидимы. Их невозможно обнаружить при помощи зрения. Это во-первых. Во-вторых, мне вряд ли бы помогло, если бы я увидел подоконник и далекую землю под
Ронни нахмурился, обдумывая слова гончей. Затем неожиданно расцвел в довольной улыбке.
– Надо же, – совсем тихо прошептал он. – Кажется, удар по голове пошел тебе на пользу. Ты стал мыслить на редкость здраво и логически.
Далион изумленно вздернул брови, дожидаясь объяснения внезапной похвалы со стороны имперца. Но тот уже творил какое-то колдовство. Тонкие пальцы мага так и летали в воздухе, выплетая замысловатый узор. Туман в тех местах, где его разрывали быстрые взмахи Ронни, начинал светиться призрачным голубоватым светом. Далион сощурился, пытаясь понять замысел товарища. Рисунок заклинания был ему совершенно неизвестен. К стихии огня это колдовство точно не относилось.
Тончайшая паутина из синих магических нитей повисла перед мужчинами, ширясь с каждым жестом Ронни. Наконец он в последний раз взмахнул рукой и замер, любуясь получившимся сложным кружевом.
– Что это? – с любопытством спросил Далион. – Надстихийное колдовство?
– Нет. – Ронни показал в широкой ухмылке все свои зубы. – Самое что ни на есть стихийное. Кое-кто забыл, что магия воды изначально имеет в своей природе нечто манящее. И сейчас этот кое-кто сам придет в приготовленную западню.
Далион нахмурился, недоумевая от загадочных слов мага. Уж не сошел ли тот с ума под воздействием странного тумана? Быть может, они ошиблись, и на самом деле белая мгла сейчас медленно убивает их тела и души?
Однако сказать или сделать что-либо он не успел, поскольку Ронни повелительно ткнул в паутину пальцем и что-то прошептал. Тотчас же невесомое кружевное плетение вспыхнуло и заиграло огнями, переливаясь всеми цветами радуги. Далион приглушенно выдохнул и зажмурился, не в силах терпеть рядом такое буйство красок. Глазам стало больно от устроенного Ронни представления.
– Ну-с, маленькая вредная муха, все готово для встречи с вами, – прошептал что-то совсем непонятное маг. – Не заставляйте меня ждать.
«Точно, сошел с ума, – опасливо подумал Далион, следя за имперцем сквозь растопыренные пальцы. – Надеюсь, в драку со мной не полезет?»
Однако Ронни даже не думал обращать на своего спутника внимание. Он удобно устроился перед паутиной, облокотившись на стену и нервно теребя перевязь с оружием. Невольно чувства мага передались и Далиону. Тот в свою очередь встал и прислонился к холодному подоконнику, до боли в костяшках сжав рукоять меча.
Время шло, но никто не спешил на встречу с двумя мужчинами. Старшая гончая едва ли не приплясывал от нетерпения, не в силах спокойно устоять на месте. Чего ждет Ронни? Вдруг под прикрытием тумана к ним сейчас подкрадываются воины императора? Ведь активированное заклинание прямо указывало на их месторасположение.
– Да тихо ты! – почти не разжимая губ, наконец раздраженно обронил имперец. – Не вспугни ее!
«Кого?» – чуть не спросил Далион и тут же прикусил язык, краем глаза увидев в дальнем конце коридора какую-то непонятную тень. Чей-то силуэт проступал через туман темным неоформленным пятном.
Ронни, проследив за взглядом товарища, настороженно выпрямился.
Размытая клякса чьей-то фигуры нерешительно покачнулась вперед. Остановилась, пораженная переливами огромной радужной паутины, но тут же поспешила к окну. И со всего размаха угодила прямо в центр изящного кружева чужого колдовства. Взметнулись вверх крошечные капельки влаги, украшавшие ловчие нити, словно бриллианты. Кто-то отчаянно забился в объятиях чар, пытаясь выбраться. Но кто – Далион никак не мог понять. Все вокруг так же тонуло в белой непрозрачной мгле, к которой добавились мельтешащие всполохи заклинания, сопротивляющиеся попыткам разорвать его.
– Спокойнее, – довольно проговорил Ронни, делая шаг вперед. – Попалась птичка. Теперь никуда не денешься.
Между пальцев мага засветилась быстро формирующаяся сиреневая сфера.
– Что ты делаешь? – свистящим шепотом поинтересовался Далион, пытаясь разглядеть, кто же так неосторожно попался в ловушку.
– Это аркан послушания, – нарочито громко ответил имперец, обращаясь прежде всего к пленнику. – И кто-то рискует на очень долгий срок попасть под его воздействие, если не утихомирится немедленно. Крайне неприятная штука. Вызывает сильнейший болевой спазм. Говорят, многие не выдерживают и сходят с ума. Даже не дожидаясь, когда их временный хозяин перейдет непосредственно к допросу.
Паутинный кокон дернулся в последний раз и замер. Видимо, слова мага были услышаны. Ронни холодно улыбнулся, но тушить заклинание пока не стал. Оно так и танцевало на его ладони, в любой миг готовое ринуться вперед.
– Ну что, поговорим нормально? – спросил маг. – Если освобожу – глупостей делать не станешь?
– Нет, – хрипло донеслось из западни.
Ронни прищелкнул пальцами, и кружево манящих чар само по себе истончилось в воздухе, будто его никогда и не было, а потом и вовсе пропало. Лишь несколько нитей осталось на запястьях и лодыжках пленника как некая гарантия того, что он не сбежит. Это произошло так быстро, что жертва рухнула на каменный пол с внушительной высоты. Тихо ойкнула, видимо, разбив колени и локти в результате неудачного падения.
– Больше света, – приказал имперец магическому огню, плавающему над его головой. Тот послушно вспыхнул, немного рассеивая клубы тумана. Глаза Далиона изумленно расширились, когда он увидел, кто именно стал их добычей.
Совсем юная светловолосая девчонка в драной кожаной куртке, явно с чужого плеча, и грязных штанах сидела на полу, не делая ни малейшей попытки подняться. На ее щеках блестели слезы – видимо, она серьезно ушиблась. Однако незнакомка упрямо тряхнула головой, пряча влажный блеск глаз под длинной растрепанной челкой. Дернулась, пытаясь освободиться из плена паутины, но тут же тихо вскрикнула, когда нити до крови впились в нежную кожу.