Конец лета
Шрифт:
– Швырни в окно стул, это всегда срабатывает. Садясь за руль, Бен все еще улыбался. Через пять минут после того, как они расстались с Ким, он остановился в тупике. Бен еще раз сверился с адресом, который ему написала Ким, и вскоре разглядел, что за забором из светлого штакетника стоит маленький домик, почти скрытый кустарником. Бен не знал, дома ли Динна, ведь она могла куда-нибудь уйти. Ему вдруг стало страшно: что он ей скажет? Вдруг ее рассердит этот визит?
Бен вышел из машины и медленно пошел к двери. Было слышно, что в доме кто-то ходит, где-то в глубине негромко звучало радио – играл джаз. Бен позвонил в дверь, потом еще постучался. Голос Динны ответил ему быстрее, чем он ожидал:
– Ким, привет! Заходи, дверь не заперта.
Он хотел было ответить, что это не Ким, но потом передумал. Будет лучше, чтобы Динна оставалась в неведении, пока он не попадет в дом, пока он ее не увидит хотя бы один разочек. Хотя бы на секунду.
Бен толкнул дверь и оказался в ярко освещенной передней, но никого не увидел.
– Ты вошла? – крикнула Динна откуда-то из глубины дома. – Я докрашиваю маленькую спальню, сейчас выйду.
Бен слышал ее голос впервые за несколько месяцев, и от этого звука внутри у него все растаяло. Он стоял на одном месте и молча ждал, когда она выйдет. Ему хотелось что-нибудь сказать, но он не мог. Казалось, у него вдруг совсем не осталось сил. Но тут Динна снова крикнула:
– Ким, это ты?
На этот раз Бену уже пришлось ответить, иначе Динна могла бы испугаться.
– Нет, Динна, это не Ким.
Стало тихо, потом послышался глухой стук – что-то упало. Бен стоял неподвижно и ждал. Но никто не вышел, ничего не произошло. Тогда он медленно прошел в глубину дома. Далеко идти не пришлось, всего несколько шагов, и Бен оказался в дверях крошечной спальни.
– Динна?
Она стояла прислонившись к неокрашенной стене и держась одной рукой за колыбельку. Взгляд Бена метнулся к ее глазам, и на его губах сама собой заиграла улыбка.
– Извини, я...
И тут он увидел, что ее глаза широко раскрылись, подбородок задрожал.
– Бог мой, Динна, ты...
Он не хотел ее спрашивать, но не знал, что другое может сказать в этой ситуации. Когда? Как? Кто отец? И вдруг Бен понял, что ему безразлично, чей это ребенок. Он быстро шагнул к Динне и привлек ее к себе. Так вот почему она живет одна, вот почему распродает картины!
– Это наш ребенок, правда?
Динна кивнула, слезы брызнули из ее глаз и закапали на плечо Бена. Он крепко обнял ее.
– Почему ты мне не сказала? Почему ты мне не позвонила?
Он отстранился от нее ровно настолько, чтобы заглянуть ей в лицо, и увидел, что она улыбается.
– Я не могла. Я ведь от тебя ушла. Не могла же я вот так взять и вернуться. Я думала, может быть, позже, после...
– Ты сумасшедшая, но я тебя люблю. Как это, после рождения ребенка? Я хочу быть с тобой, я хочу... ох, Динна, это же наш ребенок!
Он снова прижал ее к себе и торжествующе рассмеялся, смех его мешался со слезами.
– Но как ты меня нашел?
Динна всхлипнула и рассмеялась. Бен не ответил, и она догадалась:
– Ким?
– Может быть. А может быть, я узнал твой адрес в захудалой галерейке, которая торгует твоими картинами. Динна, как ты могла...
Бен умолк, не договорив, и она усмехнулась:
– Мне пришлось.
– Но больше этого не будет.
– Посмотрим.
– Ты предпочитаешь галерею «Чайка» моей?
Бен расхохотался от одного только предположения, что такое возможно. Динна энергично замотала головой.
– Просто мне пришлось делать все самостоятельно. Но я справилась, я стала независимой. Ты понимаешь, что это значит?
– Это значит, что ты – удивительная женщина и я тобой восхищаюсь. Ты разводишься с мужем?
Бен обнял ее и осторожно погладил по животу – и вздрогнул от неожиданности, когда ребенок вдруг начал брыкаться.
– Это он?
Динна молча кивнула. В глазах Бена снова блеснули слезы.
– Да, я развожусь. Развод будет окончательно оформлен в мае.
– А ребенок?
– Ребенок родится в апреле.
– Значит, моя сумасшедшая, независимая женщина, мы тоже оформим все окончательно в мае.
– Как это понимать? – спросила Динна, смеясь.
– Именно так, как ты подумала. И вот что, мадам... – Бен огляделся с загадочным видом. – Пакуйте свои вещи, я забираю вас домой.
– Прямо сейчас? Но я еще не докрасила детскую. И...
– Никаких «и», дорогая моя. Я увожу тебя домой.
– Сейчас?
Динна положила кисть и улыбнулась.
– Сейчас.
Бен снова привлек ее к себе и поцеловал, вложив в этот поцелуй томление, копившееся все пять месяцев.
– Динна, мы больше никогда не расстанемся, я тебя не отпущу. Никогда. Понимаешь?
Она ничего не сказала, лишь кивнула и поцеловала его в ответ, в то время как рука Бена медленно двинулась к ее животу и нежно погладила их ребенка.