Конец прекрасного принца
Шрифт:
– Я люблю тебя, – повторил принц, а Надя смотрела на волшебный ключ. Пока принц тискал ее, как любимую игрушку, Надя вытащила ключ из его груди.
Чтобы тут же задергать ногой от страстного поцелуя.
– Ты сегодня просто прекрасна, как никогда! – нежным голосом произнес принц, отрываясь от ее губ.
Хотя в его глазах читалось: «Убью и не поморщусь!». Он с ужасом смотрел на свои руки, обнимающие чужую талию.
Надя посмотрела на себя в королевское зеркало. Под глазами натекли два водопада туши. Прическа, покрытая лаком
Взгляд девушки переместился на принца. Потом на ключ в руке. Потом снова на принца, который в ту же минуту превратился в генерального директора по имени Нутыдаш Иликак, владельца ООО «Бабадай».
– Эм… Я еще не готова, – вывернулась Надя, с ужасом косясь на принца. Она ждала, что вот-вот чары спадут. И ею сделают ремонт. А именно – размажут по стенке. Но красиво.
Говорят, что глаза – зеркало души. Так вот, то, что Надю задушат при первой же возможности, было понятно по глазам принца. В них сверкала ледяная ярость.
– Послушайте, – миролюбиво начала Надя. Она старалась держать принца на расстоянии вытянутой руки. – Давайте мы сделаем так. Вы меня вернете в мой … мир… Или как это у вас называется. А я отдам вам ключ. Можете вспоминать меня как последнюю тварь! Я с удовольствием поикаю, но дома!
«Спокойствие!», – успокаивала себя Надя, когда ее прижали к стене. – «Только спокойствие!». Она поймала себя на мысли сходить в поликлинику. Хотя ей не было еще тридцати.
– Чтобы я тебя отпустил? – страстно прошептал принц. – Никогда! Я не смогу жить без тебя!
Надя почувствовала себя бабой-кислородом. И расстроилась. Нет, конечно, она мечтала о большой-большой любви. И о куче денег. И о принце тоже. Но чтобы так!
– А вы попробуйте, – взмолилась Надя. Принц обнимал ее как исцарапанная девочка резвого котенка. А потом развернул к себе лицом.
«Куда ты денешься, от большой любви!» – намекали крепкие руки принца, обнимающие ее за талию.
«… а потом я распилю тебя на много маленьких Надь и расфасую по пакетам!», – ужасал взгляд принца.
Надя заподозрила неладное. И посмотрела куда-то вниз. В уменьшившийся до неприличных пределов промежуток между новоявленными супругами.
В этот момент ей показалось, что они – два берега одной реки, которые не должны никогда встретиться. Прямо как в песне. Но у берега по имени «Принц» уже поднимался мостик.
Надя поняла, что такой большой любви в ее жизни еще не было. И столько скоропостижной тоже. Поэтому испугалась ни на шутку.
В голове вертелись варианты, как деликатно отказать принцу в большой и чистой. Маркетологи учили. Хороший отказ, это когда тебя еще и благодарили вдогонку, обещая молиться за твое здоровье и стабильно поздравлять с днем рождения в течении десяти лет.
– Я вообще-то замужем! Но не за вами, – оправдывалась Надя. – П-п-просто кольцо забыла дома!
– Говори, где ты живешь, и через час его найдут мертвым в канаве, – послышался ласковый голос принца.
Надя поперхнулась, представляя, как юристы с топором едут оформлять развод. В этот момент ей резко захотелось, чтобы ее брак был долгим и крепким.
– Я могу приготовить мясо, что …эм… дракон не разгрызет! Даже курицу! – убеждала Надя, честно глядя принцу в глаза. – Мне что ни дай получается одно и то же блюдо! Хоть лобстеров с омарами, хоть макароны с яйцом! У меня получается ка-ка-кашка!
– Зато у тебя наверняка много других талантов, – сладко произнес принц, напирая на Надю своей любовью.
– А еще у меня постоянно болит голова! Вот как только слышу … супружеский долг, так сразу головная боль! – сочиняла на ходу Надя, выгибаясь над тумбочкой.
Потом она пожалела о своих словах. Мало ли, а вдруг здесь лучшим средством от головной боли является гильотина? Так что с такими заявлениями нужно быть поосторожней. Вон, Анна Болейн, тоже, видимо, однажды сказала, что голова у нее болит. Вылечили!
Принц снова вознамерился поцеловать Надю. Его губы искали ее губы. Но пока что находили щеку, нос, висок и волосы. Один раз нашли даже ухо. И тоже обрадовались.
– Я просто не буду предупреждать о супружеском долге, – убеждал принц. «И нападать внезапно!», – сглотнула Надя, морща поцелованный нос.
Был у нее уже жених, которого она про себя называла «фашист». Потому что нападал он утром, ровно в четыре часа. Без предупреждения. Молниеносный и сокрушительный удар заставлял Надю открыть глаза. В голове вертелись патриотические песни. И в этом полусонном состоянии, она гнала ногой врага до его половины кровати. А потом возвращалась обратно с трофейным одеялом и досыпала до звона будильника.
– У меня уже есть, – Надя осмотрелась по сторонам. И прошептала. – … шесть кредитов…
– Пусть приведут твои маленьких кредитов во дворец. Я дам им титулы и земли, – ответил принц.
Принца, как мужчину, явно не удовлетворяла стандартная женская комплектация. Поэтому тяжелый взгляд принца высверливал в Наде еще одну дырочку.
– Я … я не знатного происхождения! – упиралась Надя, не веря в искренность принца. – И уж тем более, не принцесса какая-нибудь!
– Переделаем, – ответил принц, снова пытаясь попасть в Надю поцелуем.
– Меня? – простонала Надя, пытаясь снять руки со своей талии.
– Нет, историю государства. Впишет твой род, как один из самых древних и знатных! – настаивал принц.
С каждой секундой Наде было все труднее и труднее сопротивляться. Тем более, что принц настаивал. Настаивал двумя ногами на ее длинной юбке.
– Я люблю другого!!! – выдохнула Надя, уводя в губы в сторону от поцелуя.
– Разрешу носить цветы на его могилу, – заметил великодушный принц.
Все это пахло неприятностями. Огромными неприятностями.