Конец пути
Шрифт:
– Я не продаю друзей. Я продаю свою лояльность. Такова уж моя работа.
Мобильник пискнул у него в руке. Комаровский глянул на экран и прочел пришедшее смс-сообщение:
«
Комаровский положил телефон на стол и удовлетворенно откинулся на спинку стула. Дело сделано, и теперь уже поздно рассуждать, нравственно он поступил или нет. В конце концов, в наше время совесть такой же товар, как любой другой. А значит,
«Кажется, я не продешевил», – подумал адвокат Комаровский.
Тревожило его сейчас другое, а именно – он совсем не обезопасил себя от возможных проблем. Он не знал имени своего собеседника, не знал людей, которых тот представляет.
Единственная «подушка безопасности» – это записанный на диктофон разговор. Не ахти какая гарантия, но лучше, чем совсем никакой.
Стоило Комаровскому об этом подумать, как случилось невероятное: мобильный телефон, лежащий на столе, издал резкий шипящий звук, дисплей треснул, и от него тонкой струйкой взвился кверху дымок.
Комаровский схватил мобильник, но тут же, тихо вскрикнув, выронил его на стол – телефон был горячим, почти раскаленным. Вся его электронная начинка, по всей вероятности, выгорела.
Около минуты адвокат Комаровский молча хмурил брови и с опаской смотрел на сгоревший мобильник. Он понял, что люди, с которыми он связался, умеют просчитывать партию на много ходов вперед и не допустят огласки.
Что ж, в таком случае не стоит и рыпаться.
«Будь что будет», – решил Комаровский.
Подозвав официанта, он заказал графин холодной водки и пару бутербродов с красной икрой.
Глава 2
Сестры
1
Вела «Нисан» младшая из трех сестер – двадцатичетырехлетняя Илона, красавица блондинка, из тех, кого мужчины никогда не пропускают и которые активно этим пользуются. Илона курила сигарету, небрежно управляя машиной одной рукой.
Ника, старшая сестра Илоны, поглядывала на дорогу с опаской. Она так и не смогла толком освоить науку вождения, хотя посещала специальные курсы и много занималась с инструктором.
Заметив беспокойный взгляд сестры, белокурая Илона усмехнулась:
– Не бойся, сестренка, я хороший водитель.
– Все так говорят, пока во что-нибудь не врежутся, – проворчала Ника. – И дернул же меня черт сесть с тобой в машину. Нужно было добраться до дома на такси.
– Нэт проблэм, дарагая! В следующий раз поедешь на такси. И мне будет лучше. Мой салон уже провонял твоими дешевыми духами!
Ника сдвинула брови и посмотрела на сестру недовольным взглядом. Она была полной противоположностью Илоны: темные волосы, остриженные в каре, бледное, сосредоточенное, чуть полноватое лицо, не лишенное, впрочем, особой
– Слушай, Илон, – сердито проговорила она, – зачем ты хочешь казаться хуже, чем есть?
Белокурая Илона стряхнула с сигареты пепел и насмешливо произнесла:
– Ошибаешься, мамочка. На самом деле я гораздо хуже, чем хочу казаться.
– И это странно. В детстве ты была хорошей девочкой.
– Когда я в пятом классе украла у тебя из кошелька деньги, ты говорила иначе.
– Да… Тогда я подумала, что это случайность, не зная: воровство и подлость станут твоими постоянными спутниками.
Илона засмеялась чистым, звонким смехом, и тут в разговор вступила третья сестра – пятнадцатилетняя Аня. До сих пор она сидела сзади молча, слушая музыку и меланхолично поглядывая в окно, но сейчас вынула из уха наушник и насмешливо проговорила:
– Ты ведь только что говорила, что Илонка кажется хуже, чем на самом деле! А теперь выходит, что она – законченная тварь? Где же логика, сестра?
– А ты помалкивай, мелкая, – обронила через плечо Ника. – Ты обещала, что будешь себя вести тише воды ниже травы.
– Я передумала, – заявила Аня. – Я слишком яркая личность, чтобы быть ниже травы!
– Вот дам тебе ремня, тогда и узнаем, какая ты личность, – проворчала Ника.
Аня криво ухмыльнулась:
– Хотела бы я на это посмотреть. У тебя и ремня-то нет.
– Выйду замуж – появится.
– Не выйдешь, – отрезала Аня.
– Почему?
– Ты – закоренелая холостячка и не захочешь менять устоявшийся уклад жизни. Ты привыкла быть одна, тебе так нравится.
– Ты что, мелкая, заделалась психологом?
– Психолог – это тот, кто анализирует человека, чтобы докопаться до первопричин его поведения и настроения, – назидательно проговорила Аня. – А в тебе копаться не надо, ты вся на виду.
– Не слишком-то лестная характеристика, – заметила с водительского кресла белокурая Илона.
– Зато правдивая, – сказала на это Аня.
Ника вздохнула:
– Когда мама рожала тебя, она не знала, что рожает чудовище. Нужно было удавить тебя в колыбели, пока я могла это сделать.
– Ты упустила свой шанс, – невозмутимо сказала Аня. – Теперь мучайся.
Она снова сунула в ухо пуговку наушника, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
– Придумали тоже – «ознакомительное проживание», – иронично проговорила Илона. И констатировала с усмешкой: – «Умный дом», набитый глупыми и ненастоящими жильцами.
– И к чему ты это сказала? – осведомилась Ника.
– Ни к чему. Просто каламбур.
Ника вздохнула, с сожалением глядя на белокурую «пустышку» Илону:
– Не знаю, как насчет всех жильцов, а одна идиотка в нем сегодня появится точно.