Конец страшной сказки (сборник)
Шрифт:
Цыкина не ошибалась. Представить большое количество поклонников я могла, так как сама была личностью известной в городе и тоже имела круг боготворивших меня зрителей. Правда, моими поклонниками по большей части являлись представительницы слабого пола, хотя и мужским вниманием я не обделена.
— Но приход того незнакомца ее напугал, — повторила я, заметив, что Наталья Сергеевна не обратила на это никакого внимания.
— Напугал? Такого быть не может, — тут же отреагировала Наталья Сергеевна. — Обычно Елизавета Павловна весьма благосклонно относилась к своим обожателям. Хотя, вы знаете, был у нее один…
— Желуницын Василий Федорович? — догадалась я.
— Да! А вы откуда о нем знаете? — удивилась Наталья Сергеевна. — Хотя это ни для кого не было секретом…
— Но в тот вечер у Азаровой был не Желуницын, — заметила я. — И все же, вы не знаете, кто бы это мог быть?
— Я? Нет, не знаю, — смутившись, пожала плечами Наталья Сергеевна. — Я же говорю, что у Елизаветы Павловны было множество поклонников, их невозможно знать всех в лицо.
— А вы не помните, в котором часу Елизавета Павловна уехала после концерта? — поинтересовался Валера.
— Нет, к сожалению, я просто этого не знаю, — покачала головой Наталья Сергеевна. — Потому что ушла гораздо раньше, почти сразу же после окончания программы. Я к Елизавете Павловне даже не заглянула: у меня на вечер были свои планы. К тому же была уверена, что утром Азарова, как обычно, появится в студии. А когда она не появилась на следующий день, я всерьез забеспокоилась.
— А после вашего ухода кто-нибудь из ваших работников оставался? — уточнил Валерка.
— Все, наверное, оставались, — с сомнением отозвалась Наталья Сергеевна и тут же спохватилась: — А как это связано со съемками вашей программы?
— Ну, как… Нам же надо выяснить обстоятельства того вечера… — смутился Валерий, не зная, что ответить на этот раз.
— Скажите, а сейчас мы сможем поговорить с кем-нибудь из работников студии? — спросила я.
— Конечно, у нас все на месте, начиная от костюмерши и кончая звукорежиссером. Сейчас вас со всеми познакомлю.
Наталья Сергеевна не стала убирать пустые чашки с журнального столика, а тут же пошла к двери, предлагая нам присоединиться к ней. Уже в коридоре мы столкнулись с девушкой с раскосыми глазами, которую я видела за кулисами еще в четверг. Тогда она тоже, как и теперь, совершенно неожиданно попалась мне на глаза. Наталья Сергеевна представила нас друг другу.
— Сарсенбаева Алия Байрангалиевна, костюмер, — сообщила Цыкина, после того как произнесла мои имя и отчество.
— Можно просто Алия, — добавила девушка.
— Алия, нам бы хотелось с вами поговорить об Елизавете Павловне Азаровой. — Я заметила, что при этих словах девушка едва заметно вздрогнула и бросила взгляд на Наталью Сергеевну. Но Цыкина тут же нашла повод, чтобы оставить нас наедине. Она сослалась на то, что надо немедленно просмотреть какие-то бумаги, и вернулась в свой кабинет. Мы с костюмершей остались в коридоре. Алия смотрела на нас немного испуганно, не понимая, о чем мы с ней хотели поговорить. Я тоже не знала, с чего начать, поэтому брякнула не к месту:
— А платье к последнему концерту Азаровой сшили вы?
— Я! Понравилось? — оживилась девушка.
— Да, просто сногсшибательное! — восхитилась я. — И точно по фигуре Азаровой.
— Я старалась, чтобы все подошло. Хотя у Елизаветы Павловны очень стандартная фигура и шить на нее легко. К тому же для такой фигуры нет никаких ограничений. Елизавете Павловне нечего было скрывать.
Плести Сарсенбаевой чушь о том, что мы собираемся снимать программу «Женское счастье», посвященную творчеству Азаровой, я не стала. Да и потом, наша цель пробраться в студию была достигнута, и теперь нам надо было только выяснить некоторые подробности того злополучного вечера.
— Алия, а вы случайно не видели, в котором часу Елизавета Павловна уехала из концертного зала в четверг? — без особых церемоний спросил Валерка.
— В четверг? Когда случилось несчастье? — уточнила девушка, поднимая взгляд к потолку. — Нет, к сожалению, не знаю. Я тут оставалась допоздна. Мне надо было привести в порядок костюмы. И ушла почти последней, когда уже никого не было. Мне же надо было упаковать весь реквизит бэк-вокалисток, платья и аксессуары Елизаветы Павловны, чтобы в пятницу их забрали работники студии. Я даже не заглядывала к ней после того, как она сняла платье. Да и вообще, я с ней не так близко общаюсь, чтобы прощаться перед уходом. Я же простой костюмер…
Теперь девушка потупила глаза. Только сейчас я заметила, что она вертит в руках какой-то шелковый поясок, накручивая его на запястье. «А не этим ли пояском была задушена Елизавета Павловна?» — тут же пронеслось у меня в голове. Я сразу же отогнала это подозрение. Нельзя же так предвзято относиться к людям! Алия не заслужила таких подозрений.
— Значит, вы были не в очень хороших отношениях с Азаровой, — сделал поспешный вывод Гурьев.
— Нет, что вы, — Алия подняла на него испуганный взгляд. — Я просто сказала, что не очень близко с ней общалась. Мы не были подругами, но никогда не конфликтовали. Мы с Елизаветой Павловной хорошо работали вместе. Я всегда понимала все ее желания относительно костюмов, выполняла любые прихоти. Да и вообще, с Азаровой невозможно было поругаться. Она не была ни злой, ни завистливой, ни грубой, ни капризной. Честно говоря, я очень рада, что мне пришлось работать именно с ней. А вот теперь…
— Что теперь? — я заметила, как в уголках глаз Сарсенбаевой заблестели слезы.
— Теперь я даже не знаю, где мне работать, — закончила фразу Алия. — Раньше я была костюмером в театре, но там зарплата не очень высокая, поэтому пришлось уйти. В студии Азаровой меня все устраивало.
— Не переживайте, все образуется, — попыталась я успокоить Сарсенбаеву. — Не все еще потеряно.
Девушка еле слышно шмыгнула носом и опять потупила глаза. Теперь она уже не вертела поясок в руках, а положила его к себе в карман.
— Алия, а вы не можете нас познакомить с другими работниками студии? — попросила я.
— С кем именно? — после еще одного всхлипа уточнила девушка. — Сейчас у нас все на месте.
— Ну, не знаю… — растерялась я. — С кем вам удобно?
— Можно с гримершей, с девушками, которые были на подпевках у Елизаветы Павловны, — отозвалась Алия.
— Алия Байрангалиевна, вы где? — послышался голос из одного из кабинетов, и в коридор выглянула молоденькая девушка.
— Это Худякова Валя, — прошептала мне на ухо Сарсенбаева. — Бэк-вокалистка.