Конец света
Шрифт:
– Врёт, черножопый! – крикнул толстяк, обращаясь к растущей толпе. – Все видели, как он первым напал на девчонку! Я записал!
– И я, и я, – послышались голоса.
– Фамилия, подразделение, будьте добры, – всё так же вежливо попросил Потапов. – Или вызвать ещё один наряд?
Полицейские переглянулись.
– Рощин, отведи его в курятник, – высокий показал на Потапова. – Граждане, всем разойтись! Мы разберёмся… э-э, с нарушителями. А ты, – палец лейтенанта упёрся в помятого, выбравшегося из-под БМВ водителя, – отведи тачку в переулок. Живо!
Водитель юркнул в кабину лимузина.
– Идём! – вытащил свой пистолет низкорослый полицейский с бабьим лицом, глянув на Потапова.
– Я?! – удивился Потапов. – Вы что, с ума сошли?! Здесь два десятка свидетелей! Интернет взорвётся, если они все выложат в Сеть записи! Хотите скандала? Будет!
– Веди, – пренебрежительно скомандовал высокий, будто не расслышав сказанного.
Низкорослый шагнул к Потапову.
Толпа зашумела. Толстяк поднял мобильный, начал снимать.
Высокий ловко отнял у него телефон.
– Первый раз такое вижу! – изумлённо прошептала потерпевшая.
– Я тоже, – признался Потапов. – Но я вежлив, политкорректен и толерантен только до того предела, за которым начинается беззаконие!
Пистолет воробьём вылетел из руки полицейского.
Потапов поймал его, уткнул ствол в живот высокому.
– Отойдём-ка, малыш!
Глаза полицейского сузились, рука поползла к кобуре, остановилась в нерешительности. До его сознания дошло, что происходит нечто нештатное, не предусмотренное опытом.
– Т-ты совсем?..
– Отойдём, я тебе кое-что объясню. – Потапов обернулся к примолкшей толпе. – Граждане, снимайте всё, что здесь происходит. Правда на нашей стороне. И не дайте этим деятелям на машине смыться, я сейчас вызову спецназ.
Вытолкав полицейского к стене дома, Потапов достал свое удостоверение офицера ФСБ, развернул.
– Читай!
Глаза лейтенанта стали круглыми.
– Майор Пота…
– Достань свой документик.
Высокий протянул синюю книжечку.
– Лейтенант Золотько, Центральный ОВД, – прочитал Потапов вслух. – Очень неприятно знакомиться в такой ситуации, но ты сам напросился. Давай договоримся: вы делаете своё профессиональное дело – по закону, я не поднимаю шум, если же вы намереваетесь замять дело и отпустить этого козла, я вызываю ОМОН, у меня есть такое право. Что выбираешь?
Полицейский взмок.
– Это… известный… деятель… бывший зам мэра…
– Я уже понял, у него здесь всё прикормлено, в том числе ваши услуги, не так ли?
– Я подчиняюсь…
– Начальству, которое лижет задницы таким, как этот Матаев.
– Я должен…
– Вот и делай, что должен, лейтенант. Мне недосуг тратить полдня на объяснения и процедуры, свидетелей у вас будет больше чем достаточно. Но если ты их отпустишь, – Потапов заглянул в удостоверение, – Евгений Семенович Золотько, дело закончится для тебя очень плохо, обещаю! Так как?
– Мы… сделаем… мне надо позвонить.
– Звони. – Потапов вернул лейтенанту удостоверение и пистолет напарника, вернулся к толпе переговаривающихся людей.
– Друзья, очень прошу всех свидетелей поучаствовать в составлении протокола. Записи обязательно надо выложить в Интернет. А вам, гражданка, – он посмотрел на потерпевшую, – советую вызвать медбригаду, засвидетельствовать побои и написать жалобу в прокуратуру.
– Я помогу, – поднял руку толстяк.
– Приступайте, – сказал Потапов полицейским, ошеломлённым таким поворотом дела.
Уже садясь в машину, он вдруг вспомнил, что купил книгу. С досадой ударил себя по колену.
– Вот зараза! Жюль Верн мне этого не простит!
Кто-то деликатно постучал в стекло водительской дверцы.
Потапов с удивлением узнал в стучащем старичка в очках и канотье, которому он сунул томик Верна.
– Ваша книга, – протянул свёрток старичок. – Еле вас догнал.
– Спасибо! – растроганно взял книгу Потапов. – А я уж расстроился, думал – с концами.
– Раритет, – осклабился старичок. – Собираете?
– Да вот иногда приобретаю по случаю, пополняю дедушкину библиотеку, хотя она и так солидная.
– В наши дни библиотека редкость. Всего хорошего. – Старичок приподнял шляпу и отошёл от машины.
Настроение слегка поднялось. Сожалеющая мысль, что он зря вмешался в инцидент на Арбате, при категоричном недопущении участия в подобных инцидентах и запрете выделяться из массы людей в общественных местах отступила в подсознание. Урок полицейские получили хороший, они не должны были спустить дело на тормозах.
Предпосылки к действию
Дочь позвонила за минуту до второго завтрака: Калажников неукоснительно придерживался распорядка дня, веря тезису, что есть надо понемногу, но часто.
Первый завтрак, «энергетический», – кофе с бутербродом, он начинал ровно в восемь часов утра. Второй – в двенадцать часов дня. Обедал в два, полдничал в пять и ужинал ровно в восемь вечера. Поэтому в свои пятьдесят пять выглядел он на сорок, чем был весьма доволен, так как привык к женскому поклонению с юности.
– Отец, мне мешают твои клевреты, – сказала Дарья; она никогда не называла его папой, только отцом. – Отзови на сегодня.
– Снова ты за своё, – с досадой сказал Николай Наумович. – Это для твоей же безопасности.