Конец XIX века: власть и народ
Шрифт:
«Земля и воля»
После возвращения из Болгарии император Александр почти сразу же стал объектом охоты для заговорщиков из подпольной террористической организации «Народная воля». Правда, еще до этого Александру не раз приходилось слышать о деятельности их предшественников, входивших в другие революционные организации.
Первая тайная революционная организация «Земля и воля» родилась вскоре после того, как было уничтожено крепостное право. В конце 1861 года возникло сообщество молодых в основном людей, заявивших, что России нужны «земля мирская, воля народная, да правда человеческая», а также Земский Собор и свободная Польша. Руководили этой организацией из Лондона русские эмигранты – 50-летние Герцен, Огарев и Бакунин, происходившие из хороших дворянских семей. Они уехали из России, когда в ней ни «Землей», ни «Волей» и не пахло, а пахло кровью и порохом, ибо шпицрутены и расстрелы
«Земля и воля» распалась и возродилась лишь через 13 лет, но уже в ином обличьи. Ее организаторы теперь предлагали всем просвещенным миром пойти в народ и убедить крестьян, что их спасение и правда в том, чтобы в их руках оказалась вся земля, а воля бы их была в том, чтобы империя оказалась поделенной на части «соответственно местным желаниям». Сначала организация называлась «Северная революционно-народническая группа», и только с 1878 года она стала называться «Земля и воля». С такими призывами и пошли в народ сотни пропагандистов, отправились они на Волгу и на Дон, в Тамбовскую и Воронежскую губернии, на Кавказ, Урал и даже в Сибирь.
В обновленную организацию вошли все социалисты-народники, до того рассеянные по другим революционным кружкам и организациям. Вскоре всей России стали известны А. Д. Михайлов, М. А. Натансон, А. Д. Оболешев, В. А. Осинский, О. В. Аптеклян, Г. В. Плеханов, Н. А. Морозов, С. Л. Перовская, Л. А. Тихомиров, В. Н. Фигнер и другие. Сначала и в новой «Земле и воле» преобладали умеренные настроения, и большинство ее членов считали главным содержанием в деятельности организации просветительскую работу среди крестьян, рабочих и студентов. Однако помимо учителей, землемеров и акушерок в этой организации были и профессионально подготовленные террористы. 24 января 1878 года, в собственном кабинете на Адмиралтейском проспекте Петербурга выстрелом из револьвера в упор был тяжело ранен петербургский градоначальник генерал-адъютант Ф. Ф. Трепов. В него стреляла 28-летняя учительница-дворянка, в прошлом политическая ссыльная В. И. Засулич. Ей не было еще и 20 лет, когда она вошла в террористическую группу С. Г. Нечаева – выдающегося честолюбца, интригана и мистификатора, создавшего в 1869 году тайную организацию «Народная расправа». Почти сразу же нечаевцы (в основном студенты Петровской сельскохозяйственной академии) по его приказу убили своего товарища И. И. Иванова, обвинив его в предательстве, хотя улик против него было недостаточно. Сделано это было для того, чтобы «сцементировать организацию кровью».
С. Г. Нечаев призывал идти ради революции на самые крайние меры. В своем программном сочинении «Катехизис революционера» он требовал от членов организации подавлять в себе всякое человеческое чувство, мешавшее революции. Он считал, что надо порвать с окружающим миром, стать яростным и беспощадным его врагом, порвать с его законами и приличиями, нравственностью и гуманизмом; не останавливаться перед убийствами, шантажом, провокациями, обманом и запугиваниями, беспрекословно выполняя приказы, исходившие из законспирированного революционного центра. После убийства Иванова Нечаев бежал за границу, но через 3 года был арестован в Швейцарии, передан в Россию и приговорен к 20 годам каторги. Когда он еще сидел в Алексеевском равелине Петропавловской крепости, В. И. Засулич и совершила покушение на Трепова. На суде она объяснила свой поступок тем, что мстила за заключенного студента-революционера Боголюбова, которого Трепов приказал высечь розгами за нарушение режима. Засулич предстала перед детищем Александра II – судом присяжных, и суд всего за одно заседание 31 марта 1878 года оправдал ее. Восторженная толпа, осаждавшая здание петербургского Окружного суда, вынесла героиню процесса на руках, засыпав и ее, и ее адвоката П. А. Александрова цветами.
Не меньшая популярность выпала и на долю председателя Окружного суда, который вел это дело, – А. Ф. Кони. Оправдательный приговор был вынесен в то время, когда вслед за покушением на Трепова террористы произвели целый ряд дерзких преступлений, каких в России еще не было. 30 января в Одессе полиции при обыске было оказано вооруженное сопротивление, и только с помощью войск удалось арестовать преступников. 1 февраля в Ростове-на-Дону революционеры убили провокатора-рабочего. 23 февраля в Киеве было совершено покушение на товарища прокурора Котляревского, который спасся буквально чудом: три пули, выпущенные с близкого расстояния, не задели его. На следующий день террористы стали расклеивать на стенах домов листовки с сообщением, что Котляревский и жандармский капитан барон Гейкинг приговорены революционерами к смерти. Полиция и жандармы попытались захватить расклейщиков,
Летом того же года перед судом предстали революционеры, оказавшие в Одессе вооруженное сопротивление при обыске 30 января. Руководителем этой акции был видный народник-бунтарь, сын священника И. М. Ковальский. Он предстал перед военным судом, который и приговорил его к расстрелу. Ковальского казнили 2 августа 1878 года, а 4 августа в ответ на это в Петербурге средь бела дня был убит ударом кинжала в грудь в центре города управляющий Третьим отделением и шеф жандармов генерал-адъютант Н. В. Мезенцов. Убийцы тут же скрылись. Столь дерзское преступление заставило Александра II прибегнуть к чрезвычайным мерам и передать дела о государственных преступлениях ведению военных судов «с применением ими наказаний, установленных для военного времени». Но и эти меры оказались неэффективными. 9 февраля 1879 года выстрелом из револьвера был убит харьковский губернатор – генерал-майор свиты его величества князь Д. Е. Кропоткин, жестоко подавивший бунты в Белгородской и Новоторжской тюрьмах. Убийце удалось скрыться. А 13 марта в Петербурге было совершено покушение на шефа жандармов и управляющего Третьим отделением генерал-адъютанта А. Р. Дрентельна.
Третье покушение на императора
Не прошло и месяца, как очередь дошла и до императора. Когда Александр стал объектом очередного покушения, большинство россиян сочло это не просто преступлением, но тяжким грехом. Однако многие остались почти безразличны к случившемуся, а некоторые тайно огорчились, что и третье покушение оказалось безрезультатным.
Третье покушение на Александра совершил революционер-народник, подготовивший и осуществивший этот акт по собственной инициативе, без ведома и указания руководителей своей партии. Покушение произошло 2 апреля 1879 года, когда Александр гулял по Дворцовой площади, как и обычно, без охраны. Он привык к тому, что все узнававшие здоровались с ним, и потому не обратил внимания, когда встретившийся ему молодой мужчина снял картуз и вежливо поклонился. Александр в ответ поклонился столь же вежливо, но, кланяясь, успел краем глаза заметить, как мужчина наставил на него револьвер. Сохранив самообладание, Александр мгновенно отскочил в сторону и, хотя прогремело 4 выстрела подряд, ни одна пуля его не задела. Проходившая мимо молочница бросила бидоны, кинулась на террориста и обхватила его мертвой хваткой. Тот, выронив револьвер, стал вырываться из ее объятий, но удалось ему это только тогда, когда он ухитрился укусить молочницу за палец, и та выпустила его. Однако возле убийцы тут же появились другие прохожие, повалили его и передали полиции.
Стрелявшим оказался 33-летний А. К. Соловьев – бывший студент Петербургского университета, проучившийся один год, а потом занявшийся пропагандой. Он категорически отказался давать какие-либо показания о мотивах своего преступления, хотя следователь убеждал его быть откровенным. Тот ответил: «Не старайтесь. Вы ничего от меня не узнаете. Уже давно я решил пожертвовать своей жизнью. К тому же, если бы я сознался, меня бы убили мои соучастники. Даже в той тюрьме, где я теперь содержусь». Соловьев не изменил линии поведения до конца следствия. Его судили в Верховном уголовном суде и повесили 28 мая того же года.
Третье покушение особенно сильно отразились на здоровье императрицы, давно уже тяжело болевшей. «Больше незачем жить, – сказала она, – я чувствую, что это меня убивает. Знаете, сегодня убийца травил его, как зайца. Это чудо, что он спасся», – вспоминала А. Ф. Тютчева слова больной Марии Александровны.
Покушение Соловьева произошло после Берлинского конгресса, когда против царя ополчились все ура-патриоты, революционеры и недовольные крестьянской реформой вчерашние крепостники. Лидер славянофилов И. С. Аксаков, разжигая недовольство царем, говорил: «Берлинский мир был для России и династии Романовых гораздо более тяжким ударом, чем любой террористический акт нигилистов».
Возникновение «Народной воли»
Несмотря на усиление террора, широких массовых движений против самодержавия в России не возникало. Мужицкие бунты в деревнях оставались разрозненными и чаще всего стихийными, совершенно не связанными с происходившими в городах покушениями. Слабость таких движений подстегивала крайних радикалов «Земли и воли» на усиление и расширение индивидуального террора и к лету 1879 года привело к расколу организации на революционно-террористическое крыло и на более умеренных социалистов. Первое считали политические убийства главным своим делом, вторые продолжали верить в правильность старых методов – пропаганды социалистических идей в народных массах.