Конев против Жукова. Поединок маршалов
Шрифт:
– Не задержать, а уничтожить, – уточнил С.К. Тимошенко.
– Давайте директиву, – сказал И.В. Сталин.
В 7 часов 15 минут 22 июня директива наркома обороны № 2 была передана в округа…» (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. С. 243–248).
Итак, для Г.К. Жукова фактически Великая Отечественная война не началась внезапно – он был готов к ней непосредственно с вечера 21 июня и даже предпринимал определенные меры для того, чтобы войска Западных округов не были застигнуты врасплох. К сожалению, на практике это не получилось… За это были расстреляны генералы Г.Д. Павлов, Д.Г. Климовских, А.Т. Григорьев, А.А. Коробков и др. Многие погибли в первых боях, еще некоторые были пленены противником. О простых
Непосредственно перед войной 19-я армия генерал-лейтенанта И.С. Конева находилась на Украине, а он сам в Ростове-на-Дону, где был расположен штаб Северо-Кавказского военного округа. Хотя время было и очень тревожное, но никаких предварительных ориентировок он не получал, поэтому вечером 21 июня отправился спать к себе на квартиру.
Далее он пишет:
«В два часа ночи 22 июня раздался звонок по ВЧ. Жуков сообщил, что положение угрожающее, дал команду привести в готовность все средства противовоздушной обороны Ростова. “Командующим округа оставьте Рейтера, своего заместителя, а сами немедленно вылетайте в армию, быть там в полной боевой готовности”.
Вместе с членом Военного совета Шеклановым, начальником особого отдела Королевым рано утром в четыре часа на своем самолете СИ-47 я вылетел из Ростова в Черкассы. По всему маршруту был ливневый дождь, мы шли на бреющем полете при плохой видимости. Взяли за ориентир Днепр и по Днепру шли на Черкассы. Пролетая район Запорожья, не без риска прошли над проводами высокого напряжения Днепровской ГЭС.
Прибыв около пяти часов утра (22 июня. – Авт.) в штаб 19-й армии, я выяснил, что ни начальник штаба, никто в штабе не знает, что началась война».
Сразу же встает вопрос – почему?
19-я армия находилась на территории Киевского Особого военного округа, и командование этого округа, безусловно, знало об этом. Оповещая свои армии, оно должно было позаботиться о том, чтобы такой же сигнал поступил и в эту армию. Но по какой-то причине этого не произошло. Объяснение – основная часть штаба находилась в движении в район Тернополя, а оперативный дежурный, оставшийся в Киеве, халатно отнесся к своим обязанностям.
Если 19-я армия, несмотря на то что находилась на территории Киевского Особого военного округа, составляла резерв Главного командования, то соответствующую команду в ее штаб должен был передать Генеральный штаб РККА, а проконтролировать его прохождение лично Г.К. Жуков. Но почему-то и этого не произошло? Ответ – опять-таки недопустимая халатность.
Третий вопрос – как сам И.С. Конев узнал, что уже идет война? Ведь 22 июня немецкая авиация Черкассы не бомбила. Как пишет сам И.С. Конев: «Весь первый день войны штаб армии не получал информацию из Генштаба о положении на фронтах. Этот день прошел для нас спокойно, противник не бомбил район расположения армии, кроме железнодорожного моста через реку Днепр. Видимо, сосредоточение 19-й армии не было установлено противником».
Правда, А.Н. Оськин, взявший на себя смелость раскрыть тайны начала Великой Отечественной войны, в книге «Ключи к разгадке», ссылаясь на какого-то свидетеля, пишет, что уже 21 июня над Черкассами появился иностранный военный самолет, который был обстрелян зенитчиками 19-й армии. Автор делает смелый вывод, что это мог быть английский разведчик, прилетевший с юга???
Тем не менее, прибыв в Черкассы, И.С. Конев «дал команду объявить боевую тревогу, рассредоточил войска, доложил в Генштаб, что я на командном пункте в Черкассах и войска армии находятся в полной боевой готовности». Об этом он был обязан проинформировать штаб Киевского военного округа и Генеральный штаб.
Между тем,
Опять неточность. Во-первых, ни один военачальник, не разобравшись в обстановке, не поедет к старшему начальнику, если только добровольно не рискнул нарваться на серьезные неприятности. Во-вторых, визит С.К. Тимошенко и Г.К. Жукова к И.В. Сталину в 9 часов не соответствует записям посещения. Из них следует, что в период с 9 до 14 часов И.В. Сталин принимал в основном членов Политбюро и Центрального комитета партии, после чего в 12 часов по радио выступил В.М. Молотов. С.К. Тимошенко, Г.К. Жуков и Н.Ф. Ватутин были приняты И.В. Сталиным только в 14 часов 22 июня и пробыли в кабинете вождя до 16 часов. В то время там уже 45 минут находился Маршал Советского Союза Б.М. Шапошников. Позже к Сталину были вызваны нарком Военно-морского флота адмирал Н.Г. Кузнецов и начальник Главного артиллерийского управления РККА Маршал Советского Союза Г.И. Кулик. Видимо, именно тогда Г.К. Жуков, Б.М. Шапошников и Г.И. Кулик получили распоряжение о выезде на фронты.
Правда, сам Г.К. Жуков пишет, что это произошло вскоре после 13 часов 22 июня. Далее он пишет: «Я позвонил домой, чтобы меня не ждали, и минут через 40 был уже в воздухе… К исходу дня я был в Киеве, где меня ждал Н.С. Хрущев. Он сказал, что дальше лететь опасно… надо ехать на машинах. Получив от Н.Ф. Ватутина по ВЧ последние данные обстановки, мы выехали в Тарнополь… На командный пункт прибыли поздно вечером…» (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. С. 250).
Таким образом, вторую половину дня 22 июня начальник Генерального штаба Г.К. Жуков провел в пути, и только к исходу этого дня он прибыл на командный пункт Юго-Западного фронта в Тернополь. Там он пробыл до 26 июня, после чего возвратился в Москву.
Итак, в первые дни войны И.С. Конев находился в штабе 19-й армии в районе Черкасс. Нетрудно догадаться, чем он занимался в это время. Разбросанные по территории соединения и отдельные части нужно было привести в полную боевую готовность, вывести в запасные районы, принять мобилизационный ресурс, пополнить запасы материальных средств, организовать управление и многое другое.
Далее Иван Степанович пишет: «На второй или третий день нарком обороны С.К. Тимошенко вызвал меня по ВЧ и приказал всей армии форсированным маршем следовать в район города Киева. Поставил задачу: занять оборону по рубежу бывшего Киевского УРа, по реке Тетерев и далее по периметру этого укрепленного района».
Отдав приказ войскам о выходе в район Киева (23 или 24 июня. – Авт.), я с начальником штаба Рубцовым и членом Военного совета Шеклановым с первым эшелоном штаба на автомашинах выехал в Киев. По прибытии в Киев, не теряя времени, получил ориентировку от заместителя командующего округом Яковлева и тут же выехал на рекогносцировку укрепленного района.
К моему великому удивлению, в Киеве никаких войск не было, кроме артиллерийского училища под командованием генерала С.С. Волкенштейна. Киевский укрепленный район, который строился еще в мирное время, был в запущенном состоянии, все заросло травой и бурьяном, пулеметные и артиллерийские бетонированные сооружения не имели оружия. Личный состав, офицеры и солдаты, призывались из запаса. Видимо, в последние годы считали, что Киевский УР не нужен. Не хочу кого-либо в этом обвинять, но получилось так, что новые УРы по государственной границе еще не были готовы, а старые были уже в состоянии, мягко говоря, консервации.