Конфликт чести. Агент перемен. Лови день

Ли Шарон

— Нет.

Мири. Где Мири? Он прикоснулся к той части своего существа, которое было ее отражением, — и отшатнулся, почти содрогнувшись от ее ужаса.

Неподвижное лицо стоявшего перед ним агента отразило тень какого-то непонятного чувства.

— Вы готовы погибнуть ради такой мелочи?

Пристально наблюдая за своим противником, Вал Кон отступил назад, расслабив мышцы и почти дурачась, как в позе Л-апелеки под названием «Ожидание». Осторожно, не делая движений, которые можно было бы истолковать как угрозу,

он открыл дверь, вошел в лавку и отступил назад, не дойдя до задней стены.

Агент вошел вслед за ним, двигаясь уверенно и спокойно, как тигр. Он закрыл за собой дверь.

— Я повторю свои поручения, — сказал он. — Агенту Вал Кону йос-Фелиуму лично командующим приказано вернуться в штаб-квартиру, чтобы он мог отчитаться, пройти перекалибровку и при необходимости новый курс обучения.

Вал Кон поклонился — быстро и иронично:

— Как ни печально мне это говорить, я вижу, что слова командующего оставляют меня равнодушным. По возвращении передайте ему, пожалуйста, мой горячий привет.

— Что ж, — снова повторил агент.

Он закрыл глаза, и его следующий вздох был значительно более глубоким, чем предыдущий. Однако Вал Кон быстро изменил свою позицию, воспользовавшись преимуществом, которое ему дал этот неожиданный недосмотр. Агент открыл глаза, увернулся, парировал удар кулаком, который не достиг цели, стремительно отшатнулся, уходя из-под удара, и крикнул тоном безусловного приказа:

— Вал Кон йос-Фелиум, клэр проб квит…

Цепочка не-слов, бессмысленных в суровой необходимости боя. Вал Кон споткнулся, выгнулся и с трудом выпрямился. Его тело изобразило движение Л-апелеки.

— Кто хранит Лиад? — вопросил агент.

Вал Кон услышал собственный ответ:

— Народ Лиад.

— Кто хранит народ Лиад? — не сдавался агент.

Ответ был не тем, который избрал бы он сам: он пришел незваный, по собственной воле. Еще не стихли эти слова, как он попытался их отбросить, превратив в нечто иное.

— Департамент Внутренних Дел хранит народ Лиад, — произнес его собственный голос.

Ему была отвратительна эта ложь, но его тело продолжало медленно двигаться, более полно развивая ту фразу, в которую оно вошло.

— Кто хранит Департамент Внутренних Дел?

Казалось, лавку внезапно наполнил густой туман — или между ним и агентом опустился мерцающий занавес. Сквозь него Вал Кон прочел растущую уверенность противника и стиснул зубы, пытаясь заставить замолчать свой предательский голос.

— Кто, — повторил агент свой вопрос, — хранит Департамент Внутренних Дел?

Бороться было бесполезно. Вал Кон сражался с собственными мыслями, пытаясь вспомнить, чего именно ему не следует допустить, но сквозь широкое пространство, заполненное туманом, до него донесся его голос:

— Командующий хранит Департамент Внутренних Дел.

Его тело продолжало двигаться по инерции. Он обращал на него столь же

мало внимания, как и на уменьшающееся расстояние между ним и человеком, который задавал ему эти надоедливые, утомительные вопросы.

— Кто хранит командующего? — вопросил ведущий допрос.

— Агенты, — ответил ему голос Вал Кона. — Агенты хранят командующего.

Стоявший перед ним мужчина улыбнулся:

— Чем агенты хранят командующего?

— Поступками и кровью.

— Когда командующий призывает тебя исполнить долг, — вопросил агент, и его фраза на высоком лиадийском прозвучала погребальным колоколом, — что отвечаешь ты?

Тело Вал Кона беззвучно изогнулось в танце. Он подошел к поворотной точке и безмятежно улыбнулся допрашивающему:

— Carpe diem.

Эти слова были похожи на яркое солнце, которое высушило туман. В момент ответа он узнал па Л-апелеки под названием «Принятие копья». Он вспомнил, что человек, отступивший перед ним, — это враг, вспомнил и то, что на этот вопрос существовал и иной ответ. Ответ, не имевший смысла. Мири дала ему нужный ответ, правильный ответ, и он танцем установил его на нужное место в сарае у Хакана…

— Вал Кон йос-Фелиум, — снова провозгласил агент, — клэр проб квит…

На этот раз весь цикл прошел быстрее. Он снова был связан, был вынужден отвечать. Его ум постепенно затуманивался, а тело безжалостно повторяло движения «Принятия копья».

— Когда командующий призывает тебя исполнить долг, — прорычал агент, — что отвечаешь ты?

— Carpe diem! — воскликнул Вал Кон, и танец изобразил одобрение.

Рука агента стремительно дернулась к карману, и Вал Кон бросил метательный нож.

Нож ударил противника высоко в грудную клетку, близко от шеи, и глухо стукнулся о землю. Агент вытащил пистолет.

Вал Кон упал и перекатился по тесной лавке, а потом сложился пополам и ударил противника по ногам. Тот удачно использовал свое падение и приземлился на колени, уверенно наводя оружие. Вал Кон приготовился к прыжку, а его Контур рассчитал угол, который сделает рану не смертельной.

— Вал Кон?

Голос прозвучал в самом его ухе — немедленно узнанный, бесконечно любимый и совершенно невероятный. Стоявший перед ним агент медлил с выстрелом.

— Сдайтесь и идите со мной добровольно, — сказал он.

А у него в ухе настойчиво звучал встревоженный голос Шана:

— Вал Кон!

Он бросился вперед.

Агент упал неудачно: пистолет вылетел у него из руки, голова с размаху врезалась в прочную деревянную перегородку. Он мгновенно пришел в движение и рванулся к оружию, но Вал Кон уже выскочил из лавки и бросился бежать.

* * *

За товарной станцией ушедшая на полмили в сторону Джилла Мири содрогнулась, остановилась и подняла голову, заглядывая в глубину своего сознания. Картинка Вал Кона стала… неправильной.