Конфликт чести. Агент перемен. Лови день

Ли Шарон

«Пулевое ранение в верхней правой части грудной клетки. В грудной полости инородных тел нет. Осложнения: потеря крови, шок, переохлаждение. Обнаружены следы психостимулирующего вещества. Предположительное время восстановления: два часа сорок пять минут».

Окошко для наблюдения потеряло прозрачность. Вал Кон вздрогнул, и у него подкосились ноги. Все будет в порядке!

— Кори?

С голосом Хакана было что-то нехорошее. Вал Кон заставил себя выпрямиться и повернулся

к своему другу.

Лицо Хакана неестественно побледнело, он сотрясался от дрожи.

— Да?

— Где Мири?

Вал Кон указал на автоврач.

— В… излечивающем устройстве. Вот здесь… — тут он указал на экран, — сказано, что она будет… исправлена… через три часа. — Он слабо улыбнулся. — Ей все равно надо будет отдыхать и восстанавливать силы, но она уже будет вне опасности.

Хакан нахмурился:

— Эта машина прямо сейчас помогает Мири?

— Да.

Музыкант кивнул, осмотрелся, а потом расправил плечи:

— Мне доводилось видеть самолеты, Кори. Это — не самолет.

— Да, — тихо отозвался Вал Кон, — не самолет.

— Тогда что это?

Вал Кон вздохнул:

— Давай скажем — летательный аппарат, Хакан. А теперь забудь, что ты его видел.

Хакан уставился на него, и Вал Кон со вздохом отошел от кабинки автоврача, направившись к поварскому пульту.

— Хочешь чашку чаю?

— Чаю? — Хакан помотал головой — возможно, пытаясь прочистить мозги, — а потом тоже вздохнул. — Ладно, Кори. Чай был бы кстати.

Вал Кон заказал две порции — сладкий для своего гостя, простой — для себя, а потом достал две чашки из подавальщика и вручил одну Хакану. Сам он сделал глоток, удивляясь тому, до чего хорош пряный лиадийский чай, а потом заметил, что его друг продолжает дико оглядываться, и сделал приглашающий жест в сторону кресла второго пилота:

— Садись и отдыхай, Хакан.

Хакан неуверенно сел и осторожно отпил немного чая.

— Откуда он взялся? — вопросил он.

Вал Кон посмотрел ему прямо в глаза:

— Из кухни. Ты же видел.

— Я видел, как ты нажал пару кнопок вон на той стене, а потом вручил мне вот это!

Музыкант закрыл глаза и будто ушел в себя — только дышал глубоко и мерно. Вал Кон добрел до пульта управления и сел.

Спустя какое-то время Хакан открыл глаза и посмотрел на Вал Кона — на удивление спокойно:

— Откуда ты, Кори?

Вал Кон вздохнул:

— Издалека.

— Не из Порлинта? — настойчиво спросил Хакан.

— Да, — признал Вал Кон. — Не из Порлинта.

— Тогда откуда?

— Нет, — сказал Вал Кон. — Хакан, я не могу тебе сказать. Если ты снова меня спросишь, я тебе солгу, а мне не хотелось бы лгать моему другу и другу

Мири. Мне не следовало приводить тебя сюда. И если бы речь не шла о жизни Мири, я бы тебя сюда не привел. — Он виновато улыбнулся. — Я сыграл над тобой плохую шутку, мой друг: ты видел нечто, чего не мог видеть. Больше того, если ты опишешь этот корабль — кухню, медицинскую машину, тебе никто не поверит.

— Почему?

Вал Кон передернул плечами.

— Ты можешь подойти к стене в любом доме Джилла, нажать пару кнопок и получить чай — горячий и идеально заваренный? Когда ты ранен или болен, разве ты подходишь к врачу, чтобы он засунул тебя в аппарат на час-другой, пока тебе не станет лучше?

Хакан покачал головой:

— Значит, эти вещи не существуют, правильно? Как сказала бы фру Трелу: «И не могут существовать».

Хакан закрыл глаза.

Вал Кон пил чай, осторожно разрешая своему телу расслабиться. Он очень быстро прошел по «Радуге» — и, подняв голову, поймал на себе взгляд Хакана.

— Как давно он здесь?

— Не больше дня, — тихо сказал Вал Кон. — И к завтрашнему утру его уже не будет.

По усатому лицу пробежала тень грусти.

— Вы улетите?

— Нам здесь не место, как и этому аппарату, Хакан. Мы оказались здесь случайно. По счастливой случайности, как выяснилось. Мы нашли друзей и музыку, а за все, что приносит нам так много, следует благодарить судьбу.

Дальше оба пили чай в молчании. А потом Вал Кон немного изменил позу, что снова привлекло к нему внимание друга.

— Тебе пора идти, Хакан.

— Уже? Но… то есть… Мири…

Он растерянно замолчал.

Вал Кон немного подумал.

— Прерывать начатое лечение опасно. И Мири будет спать еще несколько часов после того, как машина ее отпустит. Она не может с тобой попрощаться, Хакан, хотя я знаю, что ей бы этого хотелось. Я… — Он пожал плечами. — Вернись на это место завтра, — медленно проговорил он, — и забери то, что тут будет. — По его прихоти будет нарушено еще несколько правил, виновато подумал он, дотрагиваясь до плеча друга. — Береги себя, друг мой.

Хакан встал. В его голубых глазах блестели слезы.

— Кем ни за что не простит мне, что я позволил вам двоим вот так скрыться. Она… мы… любим вас обоих.

— А мы любим вас. — Поддавшись какому-то непонятному чувству, Вал Кон прикоснулся к заросшей щетиной щеке, словно Хакан был ему родичем. — Я вижу тебя, Хакан Мельтц. — Он отступил на шаг. — Живите в радости, ты и Кем, и пусть все ваши дети любят музыку.

— Угу…

Хакан поплелся следом за Вал Коном к наружному люку и остановился, глядя в ночь.