Конфуз в небесной канцелярии
Шрифт:
– Глупости! Все у меня исправно.
– Но ведь не работает же, ты сама сказала.
– Наверное, просто лампочка перегорела. Так бывает.
– Не думаешь, что виной тому проводка?
– Олег, если бы ты мог видеть, то ты бы понял! Такого просто не может быть!
– Почему?
– Я въехала в эту квартиру лишь год назад. И перед этим тут рабочие выскребли буквально всю начинку, какая была. Оставили одни лишь голые стены, бетонный пол и ободранный до бетона потолок. А затем всю квартиру нафаршировали по последнему слову техники. Медная проводка всюду, где только возможно, счетчики, евроокна,
Олега огорчило, что у Яны, оказывается, был мужчина и она так спокойно об этом говорит. Но порадовало то, что, во-первых, мужчина бывший. А во-вторых, сама Яна говорит об этом мужчине без какой бы там ни было теплоты в голосе. Тем не менее поддерживать беседу на эту тему Олегу совсем не хотелось.
– Нам с тобой очень повезло, что в доме отключили свет, – сказал он вместо этого.
– Повезло? Почему?
– Так ведь газ… Если бы, войдя, мы сразу же зажгли свет, то и коротнуло бы тоже сразу же. А при подобном скоплении газа в квартире… Одна искра, и…
– Боже! – перебила его Яна. – Мог ведь произойти пожар!
– Сначала был бы взрыв. Ну а потом да, потом был бы пожар.
– Какой ужас! – закричала Яна. – Олег… Ты же мог погибнуть!
И она еще не знает, что произошло это уже второй раз за день! Олега прямо распирало, так ему хотелось сказать Яне, что чуть было не случилось с ним сегодня в метро. Но он понимал, что девушке сейчас не до того. К тому же это могло напугать ее еще больше. А он чувствовал, что Яна и без того была сильно напугана.
Чтобы отвлечь девушку, он спросил:
– А зачем ты спускалась к машине?
– К машине? Так… за одной вещью.
Олег не стал настаивать и выяснять, что это за вещь. Он чувствовал, что Яна не расположена говорить об этом. И снова он остро пожалел, что не может видеть как все нормальные люди. Тогда мог бы сам понять, куда и зачем бегала Яна. И за что ему это проклятие? Ну за что?
Тут Олег вскрикнул. Нет, не дар зрения вернулся к нему, пусть даже и на мгновение. Такого подарка Олегу сегодня не сделали. Вместо этого в его мозгу вновь открылось новое воспоминание. Теперь он помнил не только то, как Лена забирала его из больницы, и то, как они с женой ехали на важную для нее встречу, но Олег также вспомнил и того пожилого мужчину, с которым они встречались.
Это был седовласый импозантный мужчина в костюме и даже при галстуке. Он был гладко выбрит, аккуратен и благоухал каким-то хорошим парфюмом. Одним словом, мужчина производил впечатление типичного удачливого западного предпринимателя. Все атрибуты для произведения подобного впечатления на собеседников у него присутствовали.
Дорогие часы известной марки. Обувь ручной работы. Шелковая сорочка под безупречно сидящим пиджаком из тончайшей и мягчайшей шерсти. И тем не менее, несмотря на все эти статусные вещи, счастья они своему обладателю не принесли. И сам мужчина выглядел каким-то подавленным, если не сказать – испуганным.
Он уже ждал их. Когда Лена с Олегом вошли в кафе и завертели головами в поисках того, кто пригласил их сюда, старик сразу же замахал им руками.
– Ко мне! Идите ко мне!
Переглянувшись, Олег с Леной подсели к нему за столик. Там уже стояли три чашки кофе, лежала какая-то выпечка, которую заказал старик и к которой из них троих так никто и не прикоснулся. А вот кофе они выпили. Сам их новый знакомый, который представился Гольдманом Борисом Леонидовичем, выпил целых две чашки только на их глазах.
Борис Леонидович заметно нервничал. И объяснил причину своей нервозности так:
– С тех пор как я сошел в аэропорту города Москвы, у меня такое ощущение, что за мной следят.
– Кто?
– Этого я не знаю. Боюсь даже предположить, что это могут быть те люди, которые являются причастными к смерти вашего отца. Тогда и мне, и вам тоже может грозить нешуточная опасность.
Это он сказал Лене, и та вскрикнула. Олег с сочувствием сжал руку жены. Он знал, что Лена до последнего надеялась на встречу с отцом. И вот теперь выясняется, что эта встреча уже никогда не произойдет. Ее отец умер. И хуже того, ей самой тоже может грозить опасность.
– Когда он умер? – глухо спросила Лена.
– Неделю назад.
– Неделю!
– Я вылетел к вам почти сразу же после похорон вашего батюшки.
– Но почему… почему вы не сообщили мне о несчастье раньше? Я бы хоть сумела попрощаться с отцом.
– К сожалению, до последнего времени я ничего не знал о вашем существовании. Информация о вас пришла ко мне уже после похорон вашего отца.
– Как умер мой отец?
– Сердце.
– Но вы сказали, что его убили.
– У меня есть такое предположение. Хотя до последнего времени в смерти вашего отца я не усматривал ничего криминального. Здоровье у него и впрямь было не слишком крепким. Правда, он каждый год проходил обследование, но… но от инфаркта никто не застрахован. Вся наша лаборатория приняла смерть вашего отца как трагедию, но трагедию, которая может случиться с каждым. И лишь после церемонии похорон, когда я приехал в дом вашего отца, чтобы забрать из сейфа научные материалы, которые могли пригодиться нашей лаборатории в дальнейшей работе, и увидел у него в доме тех людей, я заподозрил наконец неладное.
– Каких еще людей?
– Я не знаю, кто они были такие. Они сказали мне, что выполняют приказ, исходящий из ФБР. Но их удостоверения были выписаны некоей частной фирмой, какое она имеет отношение к ФБР, мне узнать так и не удалось.
– И что же эти люди? Что им было нужно в доме моего отца?
– Они рылись в его бумагах. Сначала они вообще не хотели пускать меня внутрь дома. И лишь когда я показал им доверенность на мое имя и пригрозил, что приеду с полицией, начал шуметь, так что на шум выглянули соседи, эти люди были вынуждены пропустить меня внутрь.
Дальше началось и вовсе нечто невероятное. Борис Леонидович и подумать не мог, что окажется в ситуации, очень похожей на те, что он видел в боевиках. Он сразу же обратил внимание, что в доме его друга и коллеги все перевернуто вверх дном. Вещи раскиданы, многие валяются на полу – разбитые и изувеченные. К Борису Леонидовичу вышли трое мужчин. Но в доме были и другие, которые продолжали вести обыск все то время, пока Борис Леонидович был там.
– Они усадили меня в кресло. Двое встали по бокам, а третий сел прямо передо мной и начал меня допрашивать.