Конго. Научно-фантастический роман
Шрифт:
ГЛАВА 5. ЭМИ
— Через спутник? — спросил Эллиот, ощущая напряжение в собственном голосе.
— Совершенно верно, изображения были переданы спутником из Африки два дня назад.
— Значит, вам точно известно, где находятся эти развалины?
— Конечно.
— И ваша экспедиция отправляется через несколько часов?
— Точнее, через шесть часов и двадцать две минуты, — ответила Росс, взглянув на свои цифровые часы.
Эллиот отпустил сотрудников и больше часа беседовал с Карен Росс с глазу на глаз. Позднее он жаловался, что Росс якобы обманула его, утаив истинную цель экспедиции и даже не упомянув о подстерегавших их в Конго опасностях. Но Эллиот горел желанием
Очевидно, Эллиоту никогда не приходило в голову, что Росс может столь же хладнокровно использовать его, как он пользовался средствами фонда. С самого начала Росс не была до конца откровенной; Трейвиз приказал ей объяснять необходимость второй экспедиции СТИЗР в Конго „выпадением некоторых данных“. Для Росс восполнять „выпадение данных“ стало второй натурой. Впрочем, выдавать лишь необходимый минимум информации в СТИЗР умели все. Эллиот же видел в Росс обычного представителя обычного фонда, финансирующего его исследования, и тут он серьезно просчитался.
В конце концов оказалось, что обманчивая внешность молодых ученых явилась причиной их превратного мнения друг о друге. Эллиот казался столь застенчивым и замкнутым, что один из сотрудников зоологического факультета в Беркли сказал о нем: „Не удивительно, что он посвятил свою жизнь обезьянам: у него не хватает духу разговаривать с людьми“. Но в колледже Эллиот был вполне надежным средним лайнбрейкером, а за скромной внешностью рассеянного ученого скрывалось неуемное честолюбие.
Точно так же и Карен Росс при всей своей молодости и привлекательности и обманчиво-мягком, располагающем техасском выговоре обладала незаурядным умом и редкой настойчивостью. (Она рано развилась во всех отношениях, и однажды школьный учитель сделал ей комплимент, назвав „прекрасным цветком, олицетворяющим непобедимую техасскую женственность…“.) Росс считала, что в катастрофическом исходе предыдущей экспедиции СТИЗР есть и ее доля вины, и на этот раз твердо вознамерилась застраховать себя от любых ошибок и случайностей. Она предполагала, что в Конго Эллиот и Эми могли оказаться в чем-то полезными; и одного этого было достаточно, чтобы взять их с собой.
Кроме того, Росс беспокоила активность евро-японского консорциума, который, очевидно, разыскивал Эллиота; недаром же ему несколько раз звонил Хакамичи. Росс понимала, что если она заберет Эллиота и Эми, то тем самым консорциум лишится какого-то, пусть даже гипотетического, преимущества.
Этот факт тоже был достаточно веским основанием, чтобы включить Эллиота и гориллу в состав экспедиции. Наконец, ей нужна было мало-мальски правдоподобная легенда на тот случай, если у них возникнут осложнения на одной из границ, а приматолог и горилла великолепно прикрывали истинные цели экспедиции.
Но в конце концов Карен Росс были нужны только конголезские алмазы, и она была готова говорить что угодно, делать что угодно и жертвовать чем угодно, лишь бы до них добраться.
Фотограф запечатлел улыбающихся Эллиота и Росс в аэропорту Сан-Франциско. Со стороны они казались молодыми учеными, почти друзьями, отправлявшимися в совместную экспедицию. Однако в действительности двигавшие ими мотивы были совершенно различными, причем Эллиот совсем не хотел делиться своими планами, которые носили в высшей степени теоретический, сугубо научный характер, а Росс не изъявляла желания признаваться в том, насколько прагматичными были ее цели.
Как бы то ни было, в полдень 14 июня Карен Росс и Питер Эллиот ехали в видавшем виды фиатовском седане Питера по Хэллоуэлл-роуд, проходившей рядом со спортивным комплексом университета. Они ехали знакомиться с Эми, и Росс не покидали недобрые предчувствия.
Эллиот открыл ключом дверь домика, на которой красными буквами было написано: „ПРОСЬБА НЕ БЕСПОКОИТЬ. ПРОВОДЯТСЯ ЭКСПЕРИМЕНТЫ С ЖИВОТНЫМИ“. За дверью нетерпеливо посапывала и почесывалась Эми. Эллиот не торопился открывать дверь.
— Когда вы с ней встретитесь, — сказал он, — не забывайте, что она горилла, а не человек. У горилл свои правила этикета. Пока она к вам не привыкла, не говорите громко и не делайте резких движений. Если будете улыбаться, не открывайте рта, потому что показывать зубы — значит угрожать. И не поднимайте глаз, так как прямой взгляд незнакомца гориллы считают враждебным. Не прикасайтесь и не подходите слишком близко ко мне, потому что Эми очень ревнива. Разговаривая с ней, никогда не лгите. Хотя сама Эми изъясняется жестами, но хорошо понимает нашу речь, и обычно мы ей просто говорим. Она видит, когда человек лжет, и это ей не нравится.
— Не нравится?
— Она отвернется, не станет разговаривать и вообще будет ужасно рассержена.
— Что еще?
— Нет, в остальном все должно быть нормально, — сказал Эллиот и ободряюще улыбнулся. — У нас свой способ здороваться по утрам, хотя, признаться, для него Эми стала немного великовата. — Он распахнул дверь, обнял себя за плечи и сказал:
— Доброе утро, Эми.
Из дверного проема на Эллиота выпрыгнуло огромное черное существо.
Эллиот пошатнулся, но устоял. Росс была поражена. Она почему-то ожидала увидеть сравнительно небольшое и симпатичное животное, а Эми была ростом со взрослую женщину.
Толстые губы Эми прикоснулись к щеке Эллиота. Ее голова рядом с человеческой казалась просто гигантской. От дыхания гориллы у Эллиота запотели очки, и Росс ощутила исходивший от Эми сладковатый запах. Эллиот деликатно снял длинные руки гориллы со своих плеч.
— Эми сегодня утром хорошо? — спросил он.
Пальцы гориллы быстро забегали возле щеки, как будто она отгоняла мух.
— Да, сегодня я опоздал, — сказал Эллиот.
Пальцы гориллы забегали снова, и только теперь Росс поняла, что горилла таким образом разговаривает. Скорость жестикуляции была удивительной;
Карен ожидала гораздо более медленных, обдуманных движений. Она заметила, что Эми не отрывает взгляда от лица Эллиота. Она была необычайно внимательной, вкладывая в свой взгляд всю свою природную наблюдательность животного. Казалось, она оценивает все: позу, выражение лица, тон и уж тем более слова.
— Мне нужно было работать, — объяснил Эллиот.
Эми опять быстро что-то сказала. На этот раз ее движения напомнили Карен обычный человеческий жест отстранения.
— Да, правильно, люди работают. — Он повел Эми в ее домик и кивком пригласил Росс следовать за собой. Когда все трое оказались внутри, Эллиот сказал:
— Эми, это доктор Росс. Поздоровайся с доктором Росс.
Эми с подозрением оглядела Карен.
— Здравствуй, Эми, — улыбаясь и опустив глаза, проговорила она.
Карен чувствовала, что выглядит довольно глупо, но Эми оказалась такой большой, что не прислушиваться к советам Эллиота было просто опасно.
Эми с минуту смотрела на женщину, потом отвернулась и направилась к своему мольберту в другом конце домика. Перед приходом Эллиота и Росс она рисовала пальцами и теперь снова занялась любимым делом, почти демонстративно игнорируя гостей.