Конкистадор
Шрифт:
Саша осторожно проверил, какая именно реакция на появление панфирного очага вбита в основную административную сеть.
..!
Зараженный сектор станции герметизируется и отстреливается напрочь. Он просто-напросто превращается в маленький рукотворный астероид. В принудительном порядке и без малейшего предупреждения всем тем, кто его населяет. Жестокое правило, но, наверное, справедливое – хотя бы часть обслуживающего персонала получает шанс выжить.
Кажется, когда-то, в старину, нечто подобное называли «русской рулеткой»…
Правда, ему понадобится обмануть шестьдесят восемь биодатчиков. Сложная задача. У Саши долго не получалось составить необходимую
Так, допустим ему удастся отстыковать кусок станции с заветным кубриком. Дальше что? Куда девать четырех оабовцев? Куда девать еще несколько сот человек, живущих и работающих тут постоянно? Утилизировать? Богатая дебютная идея.
Ну, допустим, оабовцев он сможет запереть в тех помещениях, где они будут находиться на момент «панфирной атаки». Совсем несложное действие. Даже очень искусный боец немного навоюет, находясь перед запертой дверью… А вот остальная публика… Да, это проблема. Запереть всех? И как тогда самому перебираться с марша на марш? Как вытаскивать маму с этой ядовитой сколопендрой? Как выводить шлюп?
А если оставить разблокированным только путь отсюда до «тюремного» кубрика и от него до шлюпочного ангара? Да. Великолепно. И как раз там совершенно случайно встретится группа со всех сторон запертых и потому необыкновенно миролюбивых господ. «Куда путь держите, друзья?» – непременно спросят они с приличествующей случаю вежливостью, – «И, раз уж на то пошло, назовитесь, люди добрые…» Сомовы впопад ответят: «Эээ… к Матери Божьей Ченстоховской…» – «Пилигримы, значит?» – «Верно понято». – «А сюда какими судьбами?» – «Да вот, заблудились по дороге и совершенно случайно забрели». – «Может, помочь, чем-нибудь?» – «Да мы уж сами как-то. У вас тут и так незадача…» – «Ну, бредитя-бредитя, бог в помощь».
Значит, обслуживающего персонала к началу операции в секторе просто не должно быть. Есть же какой-нибудь, соль ему в сахар, мегасупераварийный режим, при котором сектор очищается от человеческого присутствия!
И, точно, режим отыскался. «Полная разгерметизация указанных помещений».
Этим не воодушевишь даже патологического оптимиста…
Но Саша очень старался. И он все-таки нашел искомую ситуацию. В середине марта на станции будет проводиться плановая САНИТАРНО-ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОВЕРКА.
«Господи, благослови санитаров, экологов и иже с ними…»
Они будут переворачивать всю станцию вверх дном, отыскивая малейшие следы чего-нибудь болезнетворного. И на момент проверки личный состав будут переводить из инспектируемого сектора в соседний, а потом возвращать. Оабовцы, конечно же, останутся. Да и сами инспектора – тоже. Но полтора десятка безнадежно присутствующих – это не тысяча и даже не сотня, они нейтрализуются без вредных последствий… как бы это получше выразиться? Вполруки. Серией точечных ударов.
Оставалась ерунда – подождать три месяца. Не феерично, зато надежно.
Вот Сомов-младший и ждал…
Надо признаться, режим последних месяцев оказался исключительно благотворным для интеллектуальной работы. Сашу ничто не отвлекало от логических разысканий; ни суетливый быт, ни щебет чудесной девушки Дануты, ни учеба не нарушали хода логических разысканий. В данный момент его интересовало сопряжение некоторых прикладных областей астрофизики и того любопытного факта, что теория статистических процессов жестоко сбоит в мистической сфере… Впервые ему, кажется, удалось нащупать нечто действительно крупное. Во всяком случае, небезынтересное. Определенно. Только надо дожать, довести до конца. Поставить все точки над «и»…
А между делом он решил одну проблему романтического свойства. Разумеется, ОАБ сейчас внимательно изучает все то, что приходит на личный канал милой Дануты. И еще внимательнее – то, что уходит с борта станции «Бялы Палац». Любопытно, сколько народу занято сейчас этой чушью?
А ведь Данута, наверное, с ума сходит: куда разом пропало все сомовское семейство! И ее коханый [10] с семейством вместе.
Вот обрадуется, наверное, когда на пороге у нее окажется человек из специального агентства с букетом роз и запиской: мол, не беспокойся, любимая, срочная командировка у отца, нам всем пришлось с ним… эээ… убыть… дела идут отлично, только проблемы со связью, целую, увидимся в мае! А счет за цветы оплатит Центральный Спортивный Клуб Флота по личной просьбе одного из великих мастеров трехмерного футбола. Он тут тренируется в условиях невесомости вот уже полгода и рассылает цветы всем двадцати возлюбленным по очереди… А там, где нашлось место двадцати, найдется и двадцать первой. Могут быть у великого мастера маленькие причуды?
10
Коханый (польск.) – любимый.
ЦСКФ платит исправно. Лишних вопросов не задает.
Глава 5
Проблемы тактики
Первая половина января 2141 года.
Борт линейного крейсера «Изабелла».
Виктор Сомов, 45 лет, и Боже мой, как он устал за эти годы!
Терранский главком и линейный крейсер «Изабелла» были старыми знакомыми. В тридцать четвертом Сомова назначили капитаном «Изабеллы», в тридцать шестом он спустился с борта крейсера на Зеркальное плато и потом едва-едва поднялся обратно… Виктор знал корабль как свои пять пальцев и любил его. Хорошая посудина. Мощная, отлично бронированная, с огромным запасом хода… Когда-то они на пару изрядно пошалили. Веселые были времена!
…Шел тридцать пятый год. Сомова вызвали в штаб ударных сил флота, и адмирал Мендоса, прямой его начальник, повел себя странно. Угостил Виктора сигарой стоимостью в месячное жалованье каперанга, улыбнулся… впрочем, нет. Скорее, попытался улыбнуться. Никогда он не либеральничал с подчиненными. Не его стиль. Мендоса был педантом. Высокомерным, умным, самолюбивым и в высшей степени справедливым в делах службы. А не либеральничал по той простой причине, что у человека дела нет на это времени. Как ни странно, его любили…
Адмирал посидел молча с полминуты, видимо, прикидывая, как бы получше начать неприятный разговор.
– О вас отзываются, как о дельном офицере… Впрочем… что за ерунда! Прошу простить, это не относится к вам… Хм. Итак… если вы не выполните задание, которое я имею честь вам предложить, меня, вернее всего, вышвырнут с флота. Отставка и гражданское состояние жизни плачут по мне.
Сомов, разумеется, ничего ему не ответил.
– …И поделом!
Мендоса попытался обрезать кончик сигары, но промахнулся и отчикал добрую треть. С удивлением посмотрел на дело рук своих, поднял бровь, поморщился. Обрубок месячноокладной сигары полетел в утилизатор.