Конкурс рассказа СССР-2061 Том6
Шрифт:
— Стоп, стоп, стоп. Всё это дело наживное.
Алексей оживился, бросил окурок в вакуумную пепельницу и принялся подключать робота к базам данных своего проекта. Сначала информация. Общая концепция и выводы не составят труда для такой проницательной машины. Есть люди, которые понимают с полуслова, то почему машины не могут понимать с полузнака? Щёлкнув клавишей, кибернетик начал загрузку.
— Нужно чётко сформулировать плюсы и минусы предлагаемого привода, сравнить его с двигателями на основе постоянного тока, шаговыми электродвигателями, воздушными мышцами и электроактивными полимерами. Полученную информацию следует построить таким образом,
— Красноречие предполагает изменение тембра голоса… — Влез в монолог робот.
— Не перебивай. — Отмахнулся Алексей. — В этом тебе поможет голосовой модулятор и теория звука, сейчас добавлю, а мне в свою очередь помогут краткие комментарии к написанному. Где, как и насколько, с учётом моей дикции и свойств голоса. Журавлей в небе мы ловить не будем, поэтому сделаем упор на базовые понятия – сила голоса и интонация.
Кибернетик щелкнул вторично, и необходимая информация стала загружаться вторым потоком.
— Вот тебе ещё филологические дисциплины – лингвистика, литературоведение, культуроведение… С матчастью у тебя всё в порядке, так что… Время загрузки данных?
— Десять минут, сорок четыре секунды. — Проникновенно отрапортовал робот, используя широкий диапазон голосовых оттенков.
— Отлично! Гладко и мягко, как касторка под хорошее пирожное.
— Ваши сравнения, Алексей Валерьевич, оставляют желать лучшего.
— Извини, что-то желудок с утра расстроился.
Человек и робот продолжили обсуждение, ожесточённо споря над слабыми местами предстоящего эксперимента, кибернетик – со свойственной творческим людям горячностью, а машина – со скептицизмом, подкреплённым достоверной информацией. Огромная база данных была обработана в течение часа. Ещё час, три выкуренных сигареты, подкреплённые энным количеством потраченных нервных клеток, и свежераспечатанная речь лежала перед кибернетиком на столе. Алексей жадно набросился на белые листы, испещрённые чёрными знаками, чувствуя себя лейкоцитом, обнаружившим раковую опухоль. Хмурый скептицизм довольно скоро уступил место заинтересованности, а затем и неподдельному восторгу. Кибернетик сам не заметил, как вскочил с кресла и стал интенсивно измерять шагами лабораторию, ни на секунду не отрываясь от текста:
— Ну ты, брат, и завернул! Блестяще, просто блестяще…
Робот молчал. Его гладкая металлическая поверхность отражала лишь чужой восторг, не в силах выразить все те вихрящиеся миллионы терабайт в его электронном мозгу. Возможно, едва заметное, непроизвольное шевеление манипуляторов можно было принять за волнение, но Алексей этого не замечал. А если и замечал, то не придавал этому особого значения. Разве может машина волноваться? Глупости. Внимание кибернетика было сосредоточено только на тексте.
— Спасён, спасён… — Прошептал он, прочитав приготовленную роботом речь до конца. Зазвонил видеофон и проекция вновь высветила улыбающееся лицо Сергея.
— Готов? Тогда давай запирай свой «бункер» и выходи. На сборы три минуты. Деловой костюм есть, не переживай. Сказал и отключился.
Алексей спешно собрался, накинул непромокаемый плащ – на улице шли бесконечные осенние дожди, и замер на пороге. Непонятное чувство вины не давало ему покоя. Вот пропасть! Забыл поблагодарить талантливого спичрайтера. Он обернулся и, готовые сорваться с языка скупые слова благодарности, так и не были произнесены. Словно очнувшись ото сна, окинув критическим взглядом серые стены, вечный бардак на рабочих столах, высокие, под самый потолок, стеллажи, забитые самым разнообразным хламом, он увидел робота. Единственный островок здравомыслия среди этого бедлама.
Люди часто ошибаются в принятии тех или иных решений. Иногда неправильный выбор приводит к катастрофическим последствиям, но Алексей не мог поступить иначе. Нельзя скрывать тайну слишком долго – это трусость.
— Собирайся, пойдёшь со мной.
— Но ведь вы запретили мне покидать пределы этой комнаты?
— Я ошибался, дружище. Теперь я надеюсь исправить свою ошибку.
Зал был полон. Замечательная акустика позволяла, даже без микрофонов, услышать всё, что говорили с трибуны выступающие. Параллельно несколько десятков динамических камер транслировали перипетии Симпозиума на всю страну. Очередь неумолимо уменьшалась и замерла на Алексее. Он поправил галстук, глубоко вздохнул и вышел на сцену.
— Знаете, — начал он, — неизвестность нас часто пугает. Человеческое воображение склонно рисовать самые чудовищные картины того или иного неосторожного шага. Чтобы сделать нечто стоящее, мы трезво взвешиваем все за и против, скрупулёзно анализируем все возможные исходы, а уже затем, с опаской, пытаемся распахнуть шкатулку Пандоры. И в итоге наша рука предательски дрожит, и мы… боимся. Да, да, именно страх неизвестности пугает нас. Но мы забываем о том, что кроме бед она хранит ещё и надежду. Я хочу представить вашему вниманию… Робота. Выходи, мой железный друг.
И робот вышел. Огромный, в два человеческих роста, крепкий сплав сверхпрочных металлов. Послышался удивлённый гомон, люди стали перешёптываться. Когда он начал говорить, все замолчали. Мягкая, бархатная речь разнеслась по всему залу. Казалось, он разговаривал не сразу со всеми, а обращался к каждому по отдельности. Его неповторимый тембр приобрёл неземную окраску, благозвучность была бесподобной, доводы – остро отточенными, а слова были похожи на бессмертную музыку. Он растекался полноводной рекой, жёг раскалённой лавой, накрапывал лёгким, летним дождём, порывистым ветром ворошил жёлтые, опавшие листья этой осени и время остановилось. Оно замерло в своём стремительном беге и тоже прислушалось. Шкатулка Пандоры распахнулась и на Землю пришла Надежда.
Когда робот замолчал, стало тихо. А затем зал взорвался аплодисментами. Хлопали все, стоя, и это был триумф. Триумф механического чуда. Десятки, сотни рук взвились вверх. Каждый просил слова. Робот растерянно обернулся к Алексею, который собирался незаметно выйти. Кибернетик поднял большой палец вверх и ободряюще кивнул, а затем сделал с помощью наладонника полный доступ для робота. Пусть смотрит всё, что пожелает.
Из зала посыпались вопросы, интересные, неожиданные, густо присыпанные техническими терминами, житейской мудростью, с подвохом, каверзные. Робот, играясь, парировал все выпады, чем приводил публику в ещё больший вострог.
Алексей толкнул дверь и вышел. Сегодня вечер одного актёра, а он пока побудет статистом, выпьет горячего кофе в буфете, прочтёт свежую газету, понаблюдает за людьми. Пьезодвигатели будут приняты на ура, но это не главное. Гораздо важнее, что мы можем признавать свои ошибки, тем самым становясь мудрее. Период взросления слишком затянулся, а он заплесневел в своей скорлупе, забыв об окружающем мире, который многогранен, ярок, неисчерпаем. Довольно часто в двух шагах от нас находится целая Вселенная, а мы живём и даже не подозреваем о её существовании.