Конкурс убийц
Шрифт:
– Та же история, – понимающе вздохнул Крячко. – Что будем делать?
– Звонить Пятакову. А что мы еще можем?
– А если он нас задвинет?
– Тогда у нас остается Орлов, – вопросительно посмотрел на напарника Гуров.
– А оно нам надо?
– Наши жены сделают это за нас. Ты ведь знаешь Марию. Она если что-то решила, то будет идти до конца. Чем-то эта Ольга Кирьянова их зацепила.
– Это я и сам вижу, – почесал голову Крячко.
Лев Иванович вынул записную книжку, куда записал телефон Лемешева и Пятакова,
– Не берет. Вот ведь…
Не успел он до конца выругаться, как его смартфон ожил.
– Да, полковник Гуров слушает, – быстро ответил Лев Иванович.
– Это я вас, Лев Иванович, слушаю, – раздался спокойный голос Пятакова. – Что-то хотели сообщить важное?
– Здравствуйте. – Гуров набрал в грудь побольше воздуха и ответил: – Не сообщить. Сообщать мне пока что нечего, а вот поговорить с Ольгой Михайловной я бы очень хотел.
– Я уже с ней беседовал, – коротко ответил Илья Ильич и снова замолчал.
– Я знаю, – с досадой в голосе произнес Гуров. – Но я ведь не знаю, какие вы ей задавали вопросы. Вполне возможно, что я смогу узнать у нее что-то дополнительно. Иногда бывает…
– Я знаю, как брать показания у свидетелей и подозреваемых. Но вы правы – бывает, что свидетели что-то вспоминают уже после опроса или рассказывают о том, о чем умолчали вначале, – снова спокойно ответил Пятаков. – Я уже дома после дежурства и только что лег отдыхать, – заметил он как бы невзначай. – Вам нужен доступ к задержанной? Тогда лучше всего сделать это вместе с нашим сотрудником. Вы ведь знаете правила, полковник.
– Да, знаю, но…
– Думаете, что она с вами наедине будет более откровенна, чем с представителями закона?
– Вообще-то, я тоже представитель закона, – с некоторым раздражением напомнил Гуров. – Просто мне бы не хотелось обращаться к своему начальству.
– Если узнают, что я вас пустил…
– Обещаю, что весь разговор с Кирьяновой я передам вам дословно. А уж если будет что-то важное, то прямо сразу же и перезвоню.
На том конце связи повисла пауза. Пятаков раздумывал.
– Ну, хорошо, – сказал он. – Дайте трубку Алене. Она сегодня дежурит при задержанной.
Лев Иванович выдохнул и решительно постучал в двери сто первого номера. Когда ему открыли – молча передал женщине телефон.
Та какое-то время слушала серьезно, а потом резко ответила:
– Все под твою ответственность, Пятаков.
Она вернула телефон Гурову и посторонилась, пропуская их в комнату.
– Проходите. Я выйду на полчаса. Вам хватит столько времени? – спросила она не очень довольным голосом.
– Да, спасибо большое, – ответил с улыбкой Станислав. – Полчаса нам вполне хватит.
Полицейская хмуро покосилась на Крячко и вышла, оставив их с Кирьяновой наедине.
– Лев Иванович, Станислав Васильевич. – Ольга вышла к ним из спальни бледная, заплаканная, но во всей ее невысокой и стройной фигурке чувствовалась решительность.
– Ольга Михайловна, как вы тут? Держитесь? – с участием спросил Гуров.
– А что мне еще остается? – горько улыбнулась Кирьянова. – Я просто не представляю, как я буду жить без Жени. Он был для меня всем. У меня больше никого нет.
– У вас нет братьев и сестер?
– Нет, никого. Я у родителей была единственной дочерью. Папа умер, когда мне было шестнадцать, а мама – два года назад.
– А у Евгения Петровича родственники есть?
– Женя – детдомовский, – ответила Кирьянова. – Он всего в жизни добивался сам. Кроме друг друга, у нас никого не было.
– Ольга Михайловна… – начал было говорить Гуров, но Кирьянова его перебила.
– Не люблю отчества, называйте меня просто Ольгой.
– Хорошо, Ольга, – согласился Лев Иванович. – Вы какие-то вещи из своего номера забирали? Одежду, я имею в виду.
– Да, мне разрешили взять кое-какую свою одежду. Остальное пока нет, – опустила она голову.
Гуров достал из кармана и развернул салфетку, показывая Кирьяновой найденную им под кроватью пуговицу с якорем.
– Это не от ваших вещей пуговица?
Ольга хотела было взять пуговицу в руки, чтобы рассмотреть ее поближе, но Лев Иванович не позволил ей этого.
– Нет, – ответила Ольга после некоторой паузы, во время которой она внимательно рассматривала находку сыщика. – Такой пуговицы ни на моих, ни на Жениных вещах нет, – твердо заявила она и, пристально посмотрев на Гурова и Крячко, спросила: – Вы нашли ее в номере?
– Да, под кроватью, – честно ответил Лев Иванович и тут же поправился, увидев, какой надеждой загорелись глаза Ольги: – Это не значит, что ее потерял убийца. Она могла закатиться туда, и отпав от одежды предыдущих жильцов номера.
– Да, конечно, и такое может быть, – покорно согласилась Кирьянова, и лучик надежды в ее синих глазах угас.
– Ольга, давайте с вами все начнем, так сказать, сначала, – предложил Лев Иванович. – Нам очень важно знать, есть ли у вас на подозрении кто-то, кто желал бы смерти вашему мужу?
– Этот вопрос мне уже задавали в полиции, – сникла Кирьянова. – Нет, я не знаю никого, кто бы хотел убить Женю. Он был общительный, в отличие от меня, но у него не было врагов.
– А Слепаков? – напомнил Крячко.
– Артур? Да нет, что вы, – махнула рукой Ольга. – Он из интеллигентной семьи, и вообще не способен на убийство.
– Отчего так? Только потому, что из интеллигентной семьи? – усмехнулся Крячко.
– Нет, я просто знала его семью и его самого еще до того, как познакомилась с Женей. Он даже ухаживал за мной, – еле заметная улыбка тронула губы Кирьяновой. – Поэтому я точно знаю, что говорю. Нет, Артур, конечно, не любил моего мужа, но он не стал бы делать ему плохо, зная, как я люблю Женю.