Конница на войне: История кавалерии с древнейших времен до эпохи Наполеоновских войн
Шрифт:
Легковооружённые парфянские стрелки при попытке римских и галльских всадников атаковать их врукопашную тут же отступали и уходили под прикрытие своих тяжеловооружённых, выстраиваясь за их спинами и образовывая, таким образом, колонны для контратак.
С нашей точки зрения, значение поражения римской армии при Каррах несколько преувеличено в позднейших трудах историков, которые возводили его чуть ли ни в ранг национальной катастрофы. Нельзя же, в самом деле, сравнивать разгром при Каннах, когда стоял вопрос о самом существовании Рима, с неудачей при Каррах, максимальным последствием которой явилась бы лишь потеря Сирии и части Передней Азии. Моммзен пишет, что в это время в Риме было больше разговоров о стычке на Аппиевой дороге, в которой погиб знаменитый разбойник Клодий, чем о поражении Красса. И не стоит, наверное, объяснять сей простой факт шоковым состоянием римского общества, которое мало интересовало, что происходило на окраинах Республики (265 т. 3, с. 234).
По
Римляне активно применяли спешивание всадников, которые в этом случае назывались десульторами — соскакивающими; как греки или германцы, придавали конникам легковооружённых воинов, обученных вести бой врассыпную, в паре со всадником. Они назывались антесигнанами (149 т. 2, с. 85, 89).
Элиан даёт описание, которое относится к структуре римской конницы, хотя оно скорее было бы применимо к её греческим аукзилиям. По его сообщению, каждая конная турма состояла из 64 всадников; две турмы составляли эпилархию; две эпилархии — тарентину; две тарентины — магистерию; две магистерии — эфипархию; две эфипархии образовывали телос, а два телоса составляли высшую единицу — эпитагаму (259 ч. 1, с. 156).
В начальный период Империи конница обучалась и вооружалась по ранее описанной схеме. Последние крупномасштабные завоевания в Дакии (101—107 гг.) осуществил Траян при поддержке многочисленных отрядов аукзилиев: нумидийцев, иберийцев, кельтов, баттавов, греков, македонцев. Его конные стрелки состояли, в основном, из представителей Фракийских племён (266 т. 5, с. 193—196).
После окончания этих войн, в период правления императора Адриана (117—138 гг.) была, наконец, проведена реорганизация римской кавалерии (295, с. 16,17; 254, с. 271). Будучи одарённым полководцем, Адриан сам участвовал в Дакийских войнах и видел, чего стоит в бою хорошо подготовленная конница даков и их союзников сарматов. Позже он был отправлен в качестве легата в Нижнюю Паннонию, где сумел положить конец частым набегам сарматов (14, с. 7).
В науку военного искусства сарматы, собственно, не внесли ничего нового, используя на войне скифско-парфянские методы. Поэтому объяснять их победу над скифами введением и распространением новых элементов вооружения и тактики не стоит (296, с. 9, 74; 297, с. 213; 163, с. 120). Дело было в социальных потрясениях, постигших скифские народы в тот период.
О сарматах есть сведения у Тацита, правда, автор несколько негативно отзывается об их тяжёлой коннице:
«Сарматское племя роксоланов, предыдущей зимой уничтожившее две когорты и окрылённое успехом, вторглось в Мезию. Их конный отряд состоял из 9 000 человек, опьянённых недавней победой, помышлявших больше о грабеже, чем о сражении. Они двигались поэтому без определённого плана, не принимая никаких мер предосторожности, пока неожиданно не встретились со вспомогательными силами III-го легиона. Римляне наступали в полном боевом порядке. У сарматов же к этому времени одни разбрелись по округе в поисках добычи, другие тащили тюки с награбленным добром; лошади их ступали неуверенно, и они, будто связанные по рукам и ногам, падали под мечами солдат. Как это ни странно, сила и доблесть сарматов, заключены не в них самих: нет никого хуже и слабее их в пешем бою, но вряд ли существует войско, способное устоять перед натиском их конных орд. В тот день, однако, шёл дождь, лёд таял, и они не могли пользоваться ни пиками, ни своими длиннейшими мечами, которые сарматы держат обеими руками: лошади их скользили по грязи, а тяжёлые панцири не давали им сражаться. Эти панцири, которые у них носят все вожди и знать, делают из пригнанных друг к другу железных пластин или из самой твёрдой кожи, они действительно непроницаемы для стрел и камней, но, если врагам удаётся повалить человека в таком панцире на землю, то подняться он сам уже не может. Вдобавок ко всему, их лошади вязли в глубоком и рыхлом снегу, и это отнимало у них последние силы. Римские солдаты, свободно двигавшиеся в своих лёгких кожаных панцирях, засыпали их дротиками и копьями, а если ход битвы того требовал, переходили в рукопашную и пронзали своими короткими мечами ничем не защищенных сарматов, у которых даже не принято пользоваться щитами. Немногие, которым удалось спастись, бежали в болото, где погибли от холода и ран» (133 т. 2, с. 42).
В другом месте Тацит рассказывает о битве сарматов с парфянами, однако, пытаясь объяснить победу первых, он делает их исключительно тяжеловооружёнными, а парфян — легковооружёнными, что, как мы знаем, не соответствовало действительности:
«Но сарматов воодушевила не только
О том, как сарматы были вооружены, пишет Павсаний, хотя его взгляд на них тоже достаточно субъективен:
«Сарматы сами не добывают себе железа и они его к себе не ввозят; в этом отношении они из всех варваров этой страны наименее общительны. Ввиду недостатка железа вот что они изобрели: у них на копьях острия — костяные вместо железных, луки и стрелы — из кости, наконечники на стрелах также костяные; накинув петли (арканы) на тех врагов, с которыми они встречаются, они, повернув лошадей, тащат схваченных арканами. А панцири они приготовляют следующим образом. У каждого из них много лошадей, и так как они кочевники, то их земля не поделена на отдельные участки и ничего не родит, кроме дикорастущих деревьев. Этими лошадьми они пользуются не только для войны, но также приносят их в жертву местным богам и вообще питаются их мясом. Собрав их копыта, они их очищают и, разрезав на части, делают из них пластинки, похожие на чешую драконов. Если кто никогда не видел дракона, то, конечно, видел зелёную шишку сосны; и он не ошибся бы, сравнив это произведение из копыт с виденными нами чешуйками на плоде сосны. Пробуравив их и связав жилами лошадей и быков, они пользуются этими панцирями, ничуть не менее красивыми, чем эллинские, и ничуть не менее прочными: они хорошо выдерживают удары мечами и копьями в рукопашном бою» (83 т. 1, с. 76).
В целом же арсенал сарматских воинов повторял вооружение скифов. Есть сведения, что именно сарматы стали первыми употреблять длинные копья, прикреплённые с помощью цепочки к доспехам лошади (190, с. 205). Однако, это усовершенствование давало лишь незначительное преимущество.
Видимо, под влиянием личного опыта ведения войн с сарматами, Адриан и пришёл к выводу, что в римской коннице необходимо ввести катафрактариев, имеющих полный комплект доспехов для себя и для коней (295 с 254; 204 т. 1, с. 284).
В это время кавалерия Рима имела несколько усложнённую структуру. Мы не знаем точно, с какого периода начинается это деление. Каждому легиону пехоты придавался один вексиллатион [66] конницы.
Численность его могла быть разной, но в среднем — 500 всадников. Вексиллатион делился на две алы, примерно по 250 воинов. Каждая ала состояла примерно из 4 турм, по 64 человека, а турмы делились на отделения — нумерии, по 32 конника. Нумерия была разделена на ордины — шеренги (283, с. 46).
66
От vexillum — боевое знамя.
Конница, соответственно, состояла из тяжеловооружённых катафрактов и следовавших за ними в строю остальных средне- и легковооружённых эквитов — всадников. Из дошедших до нас можно привести названия скутарии — щитоносцы, воины, вооружённые крупными щитами и цетраты (etrati), имевшие щиты небольшого размера — цетры [67] (283, с. 47).
Конных лучников римская кавалерия по-прежнему не имела, и поэтому командование было заинтересовано в их найме среди инородцев, которых теперь называли федератами [68] .
67
Кроме всего прочего, Марцеллин называет ещё комитов и промотов. Точной характеристики этих подразделений мы не имеем. Известно, что в дословном переводе «комит» значит «оруженосец». Может быть, это выражение употреблялось для обозначения легковооружённых. Известно также, что словом comitatenses римляне называли подвижные части, находящиеся в боевой готовности и расквартированные внутри империи (295, с. 281; 69, с. 64) в противовес limitanei — войскам, стоящим на границах и частью укомплектованных местными жителями. Воины этих войск назывались лимитами (295, с. 317).
68
От foedus — союз.