Конструкт
Шрифт:
– Наша цель, R-0, – в глазах Итана сверкнули молнии, – защитить всё Общество от инакомыслия. Уберечь порядок от хаоса, – теперь Итан говорил убеждённо и страстно, словно проповедник перед паствой, хотя на самом деле обращался он даже не к R-0, а куда-то в пустоту вокруг него.
– Один индивид, пусть даже виновный, – это ничто, это лишь крохотный «нерв» на периферии
Итан вновь начал резко ходить взад-вперёд по комнате, голос его был горным потоком – громким, чётким, необратимым.
– Мы будем раздражать этот маленький «нерв» для того, чтобы по сигналам, которые он, несомненно, будет передавать по каналам обратной связи в центр, определить местоположение последнего. И вот тогда настанет момент, когда мы сможем одним электронным импульсом уничтожить всю систему разом! – Кулак правой руки Итана глухо ударился о ладонь левой руки.
– R-0, постулат № 4 гласит, – вновь замерев на месте, Итан неожиданно сменил тон на менторский и поднял подбородок выше, – «Общество – это река, текущая только в одном направлении, и что бы ни попалось на её пути – всё либо станет частью реки, либо будет уничтожено потоком раз и навсегда!»
R-0 с благоговением наблюдал за спектаклем одного актёра, который разыгрывался перед ним, и боялся даже пошевелиться.
Итан, в свою очередь, уже не обращал на R-0 никакого внимания. Он выпрямился и стоял в центре комнаты ровно, напряжённо, словно натянутая струна. Только безволосая голова его чуть двигалась из стороны в сторону, да желваки играли на лице. Казалось, что он принюхивается, словно охотничья собака, почувствовавшая запах дичи и готовая по первой команде загнать жертву в ловушку. В стальную клетку, дверь которой только что захлопнулась.
Глава 11
На следующий день Марк с самого утра в школе искал глазами её. Он не признался бы никому и никогда в жизни, что ждал хотя бы мимолётной встречи взглядов, чтобы вновь заметить неравнодушие в глазах Анны. Он боялся признаться в этом даже себе, бичуя себя за излишнюю эмоциональность и неуместные мысли.
Ночью Айзен никак не мог уснуть. С десяти часов вечера, когда в нейроинтерфейсе прозвучал сигнал о том, что наступает время сна, он лежал, устремив немигающий взгляд в потолок из толстого прозрачного стекла. Сквозь него отчётливо было видно, что все его соседи этажами выше, как было определено Регламентом, уже заняли свои кровати и, скорее всего, спали. Его тело было расслаблено, но, умышленно вызывая в своём мозгу воспоминания, он периодически рефлекторно сжимал кулаки и инстинктивно вытягивался в струну. Затем, осознавая это, он вновь расслаблял мышцы. Бессчётное число раз подряд Марк прокручивал в голове события последних двух дней, пытаясь понять, почему его так зацепило это мимолётное общение с девушкой. После нескольких бессонных часов глубоких раздумий Марк осознал, что главное, что было в этой девушке и чего не было в его окружающем мире, – это неравнодушие.
«Я так привык к стандартным, заученным ответам учеников, к сухим, словно иссушенная ветром и зноем трава, репликам. Я привык и смирился. Да, именно смирился. С самого начала моей профессиональной деятельности я ждал ярких стремительных споров, сложных вопросов и дискуссий. Хотел, чтобы каждый урок был подобен горному бурлящему потоку, который может и утопить, и выбросить на камни, и вынести на тихую гладь озера в долине. Но желаемого так и не получил. Разумеется, в самом начале я пытался бороться с этим океаном спокойствия, бился, словно крупная рыба, попавшая в сеть. Пытался словами, делами спровоцировать настоящее цунами, но потерпел поражение. Когда этого не вышло, я попытался создать хотя бы рябь на поверхности моря спокойствия, но наткнулся лишь на бесстрастный, мгновенно отрезвляющий взгляд десятков пар глаз, заученные ответы, точно повторяющие учебные пособия, и холодные цифры тестирований. И я пробовал снова и снова, и каждый раз безрезультатно». – Эти мысли не оставляли ему шанса уснуть даже тогда, когда он усилием воли закрывал глаза.
Конец ознакомительного фрагмента.