Конт

Они встретились под старым деревянным мостом, переброшенным через обмелевшую речушку без названия. Белокурый ангел в строгом черном костюме, похожий в своей скорби на служащего похоронного бюро, и босой кудрявый черт, одетый в «майку — алкоголичку» и узкие голубые джинсы.

— Ангел?

— Черт?

— Люди называют это косплей. Поиграем?

Некоторое

— На что играем? — Черт потряс стаканчиком для костей.

— Вавилова Виктория Викторовна, — скучающим голосом произнес ангел.

— На эту склочную бабу играть не буду! — Черт размашисто перекрестился и поплевал через левое плечо. — На сегодняшнем суде наше ведомство признало ее святой.

— А наше объявило, что для Небес она слишком грешна и ее место в Геенне Огненной, — сложив руки на груди, твердо заявил ангел.

Они несколько минут играли в гляделки. Первым не выдержал черт, он достал из кармана перочинный ножик и начал выцарапывать на деревянных опорах похабные словечки, старательно отворачиваясь от собеседника.

— Вась, ну что тебе стоит, а? Засунь ее куда — нибудь в пекло подальше, — с просящей улыбкой произнес ангел. — Мой шеф после разговора с ней три часа медитировал на водопад.

— А мой успокоительную настойку пил ведрами, — пробормотал черт Вася. — Не могу, Ксю, даже не проси! Я всего лишь куратор небольшого мирка, вот если бы…

Тут он замолчал и на секунду задумался, глядя на многозначительно кивающего ангела.

— Есть крепостная весчанка, которая вот — вот помрет от родильной горячки. Только твою протеже в ее теле через день на костре сожгут, и она вновь окажется у нас, но уже как мученица…

— Нет! — испуганно воскликнул Ксю. — Виктория Викторовна не заслужила такого посмертия. Ее жизнь не отличалась праведностью, но она никогда не шла наперекор совести, — строго произнес ангел, пролистывая золоченые страницы небольшого блокнота.

— Но тогда остается всего одно подходящее тело, и оно мужское, — вкрадчиво сообщил черт, хитро поблескивая глазами цвета раскаленной лавы. А то, что это тело слегка потрепано, сообщать совершенно не обязательно.

— Она за двое суток успела построить наших стражей, заставить их маршировать и распевать «Катюшу»! Думаешь, не справится с каким — то мужским телом? — И вообще, его это не касается, хоть в тело собаки, только бы избавиться от этой деятельной души. — Другие души, попадая в чистилище, пугаются, молятся, стараются вести себя вежливо и незаметно, а эта!.. Эта сунула свой несуществующий нос во все закутки нашего мира!

— А у нас она заставила босса подписать приказ о дополнительном ежемесячном выходном суккубам на основании того, что они женщины! — в голосе черта звучали искреннее недоумение и обида.

— А у нас заявила, что мужчинам в жизни намного легче! — перебил его ангел.

— А у нас сказала, что если бы она была мужиком, то стала бы президентом и «во, где бы вы все оказались!», — черт сжал кулак и в запале потряс им перед отшатнувшимся ангелом.

— А у нас… Так по рукам? — с надеждой спросил тот.

— А если узнают? — прищурился черт.

— Вась! Ты меня сколько веков знаешь? Зуб даю! Ни одной живой душе! Ты мне веришь?

— Верю, Ксю, но документы на тебе!

— Заметано! Переноси! Дадим ей в награду второй шанс, — пафосно заявил ангел. Пусть попробует стать президентом.

Он кротко улыбнулся, потирая руки, в то время как черт сложным пассом что — то начертал в воздухе, плюнул, свистнул и замер, закрутив хвост спиралью.

— Эй! Не забудь сознание изменить на мужское и память о прошлой жизни убрать! — вспомнил ангел, незаметно перебирая пальцами левой руки.

— Поздно, — хитро улыбнувшись, покаялся черт. — Я уже отправил.

— Специально?

— Сам понимаешь, облик обязывает. Делать пакости мне по статусу положено, — с довольной физиономией развел руки Вася. — Мы с тобой дети одного Отца, но благостность досталась лишь тебе. — Он в притворном смущении опустил глаза вниз, чтобы скрыть смех.

— Об этом твоем некрасивом поступке совершенно не обязательно упоминать в отчете, — решительно кивнул ангел. — По нектару? Я угощаю. И наконец — то снимем эти оболочки!

Он обнял черта за плечи, и они испарились, оставив после себя запах серы и ночных фиалок.

Ни один из них не признался, что привязал к себе возрожденную душу связующей нитью бытия. Иметь своего адепта в новом мире мечтали оба.

…Пятьдесят лет. Это много или мало? Для именинницы — мало, а для ее годовалого внука — много. Цветы, поздравления, шумная компания, смех и тосты. Не сходящая с лица улыбка, танцы, караоке.

— Созвонимся!

А когда дверь закрывается и в квартире наступает оглушающая тишина, улыбка сходит с лица. Пятьдесят. Это немало. Тебе кажется, что можно еще все поменять, наверстать, отыграть, но ежедневные звонки сыновей и их заботливое «Мама, как ты себя чувствуешь?» каждый раз напоминают, что в глазах окружающих ты уже солидная женщина, перешагнувшая черту, за которой жизнь начинает стремительно догонять уходящее за горизонт солнце. Банально, но факт. И совершать безумные поступки уже не по статусу. Не солидно, как говорит твоя подруга Леночка…