Контакты особого рода
Шрифт:
— К чему ты клонишь?
— К тому, что у Наблюдателя в Системе есть агентура, — ответила за Филиппа Юэмей Синь. — И ее надо искать и обезвреживать.
Игнат скептически сморщился.
— Попробуй обезвредь Артура Мехти…
— Доберемся и до него, — возразила начальница контрразведки. — Мы не даром едим свой хлеб и кое-что имеем в досье на господина министра. Но нам нужны основания для более решительных действий, а эти основания можете дать только вы, сяньшэн, — Юэмей глянула на Кузьму совсем не по-женски, — и вы. — Взгляд на Германа. — Потому что только от вас теперь зависит, как скоро мы
Герман хотел что-то сказать в ответ, но посмотрел на задумчиво-мрачного Кузьму и передумал. Филипп Ромашин понял его чувства, едва заметно улыбнулся.
— Они сделают все, что от них зависит, тайтай [40] , и даже больше. Я их знаю. Хотя времени, конечно, мало. Меня почему-то особенно тревожит второй зеркальный «мяч» — «футбольный». Уж больно он велик — почти равен Земле! Мне кажется, он решает иные задачи, нежели первый.
— Знать бы, какие это задачи… — вздохнул Игнат, помолчал и повернулся к Реброву. — Что ты там намекал насчет Солнца?
40
Тайтай — обращение к молодой женщине в Китае.
— Просто поинтересовался, чем может закончиться рандеву «мяча» с нашим светилом, — ответил комиссар. — А что?
— Возможно, оно и есть цель Наблюдателя.
— Солнце?!
— Почему бы и нет? А вдруг этот «мячик» его действительно взорвет ко всем чертям?
— Зачем это Наблюдателю?
— Мы ему мешаем, где-то наступили на лапу в космосе, вот он и решил разом покончить с цивилизацией.
— Не проще ли покончить с ней, уничтожив Землю?
— За Землей еще надо погоняться, тем более что мы будем ее защищать, а Солнце — вот оно, запускай в него мину и жди. Ты можешь исключить такой вариант?
Ребров хмыкнул, снова помолчал, привычно потеребил пальцами подбородок.
— Не могу. Но не вижу причин, по которым Наблюдатель мог бы предъявить нам претензии. Раньше он действовал достаточно мягко. К тому же он должен понимать, что таким образом не остановит экспансию человечества, расширение контролируемой нами зоны Галактики.
— Вот почему так важно знать о намерениях мантоптеров, — сказала Юэмей Синь. — Что заставило их пересечь пространство между рукавами галактической спирали? Какое важное сообщение они несли?
— Еще не доказано, что они его хотели передать нам.
— Зато доказано, что их гибель — результат столкновения корабля с «зеркалом», точнее, с «мертвяком».
Ребров мельком посмотрел на Германа.
— Компьютер космолета запустить не удалось?
— К сожалению, основной массив его памяти уничтожен, — виновато ответил молодой ксенопсихолог. — Но я не оставляю надежды решить проблему через мента-сканирование мантоптеров. Если только мне разрешат эту операцию.
Ребров кивнул, покосился на директора УАСС.
— Когда Даль-разведка планирует экспедицию в Змееносец?
— Старт перенесен на двадцать девятое марта. Если все сложится удачно, уже через десять дней после старта они подойдут к шаровому скоплению с циркониевой звездой. А сколько им понадобится времени на поиски родины мантоптеров,
Помолчали. Затем Филипп Ромашин уперся кулаками в пол и встал. За ним поднялись остальные гости и хозяйка.
— Итак, судари мои, у нас три приоритетные задачи: «Потрясатель», то бишь «паньтао», корабль мантоптеров с его дохлым инком и… Солнце. Интуиция мне подсказывает, что последняя проблема самая важная. — Он помедлил и процитировал: — Как сказал Сократ: например, если угодно, о Солнце достаточно будет, по-моему, сказать, что оно самое яркое из всего, что движется вокруг Земли [41] . — Он посмотрел на Кузьму. — Я еще раз советую тебе нанести визит Яну Лапарре и Керри Йосу. Они могут дать дельный совет.
41
Платон. Теэтет.
— Какой совет могут дать старики? — вполголоса заметил Кузьма.
Филипп нахмурился.
— Они, конечно, старики, но ведь мудрость не имеет возраста? В отличие от глупости. Слетай, поговори, возможно, получишь ключ к новым расчетам.
Кузьма смешался под взглядами присутствующих, промямлил:
— Хорошо, я у них побываю.
Все потянулись к выходу. Юэмей Синь смотрела им вслед до тех пор, пока все не вышли, и позвала:
— Герман, я попрошу вас задержаться.
Выходившие последними Кузьма, Хасид и Герман переглянулись, Герман сделал им ручкой, и дверь за ним закрылась.
— Как ты думаешь, — спросил Кузьма безопасника, когда они были уже в кабине метро, — зачем она его оставила?
— Чтобы дать какие-нибудь инструкции, естественно.
— Но ведь уже все обговорено.
— Это тебе так кажется. Ты не безопасник и многого не улавливаешь. Может быть, она предложит ему работать на контрразведку.
Кузьма хмыкнул:
— Герка никогда не согласится.
— Если только не влюбился.
Они оценивающе посмотрели друг на друга.
— Ты думаешь?..
— Я вижу.
— Сколько же ей лет? Ведь явно не двадцать и даже не двадцать пять. В такие годы не становятся руководителем спецслужбы.
— Какое это имеет значение? Она красивая и умная, чего тебе еще надо?
— Мне — ничего.
Хасид засмеялся, улыбнулся и Кузьма, вспомнив о существовании Кати.
— Знаешь, я вдруг подумал, что эти люди встревожились не зря. Я имею в виду отца и деда… вообще спецслужбы… Что-то происходит, но никто толком не знает — что именно.
Хасид промолчал.
Через несколько мгновений они были уже в другом уголке Земли, выйдя из кабины метро в Исфахане, родном городе Хасида.
Спустя пять дней после того, как «теннисный мяч дьявола» прострелил Нептун насквозь, он сделал в Солнечной системе гигантскую петлю и вновь устремился к «раненой» планете, нацеливаясь на ее спутник — Тритон. А на шестые сутки «мяч» начал фонтанировать газами — водородом, гелием, метаном, аммиаком, а затем и плотными струями пыли и сгустками твердых каменных пород. Это были те объемы атмосферы Нептуна и его ядра, которые «провалились» внутрь «сферозеркала» при прохождении им недр планеты.