Контакты особого рода
Шрифт:
— Погоди… прижмись к шкуре и послушай.
Летчик приник грудью к уродливому выступу, замер, потом спросил, не меняя позы:
— Что это?
Алиссон сел, ноги не держали его, и сказал глухо:
— Вероятно, это его сердце, Вир. Он жив, черт возьми! Француз был прав! Надо немедленно уходить… дать сигнал… Он может очнуться в любую минуту.
— Не паникуй. — Кемпер и в этой ситуации не потерял присутствия духа. Нащупав пряжку ларингофона на шее, позвал: — Берринджер, майор Берринджер, где вы?
— В чем дело? — послышался в наушниках бас командира звена вертолетов. — Кто меня
— Пилот Кемпер. Сэр, немедленно дайте сигнал тревоги и заберите людей!
— Что за шутки, Вирджин? У тебя живот заболел? Или соскучился по Рестеллу?
— Сэр, шутками здесь не пахнет. У него бьется сердце!
— У Рестелла?
— Идиот! — вырвалось у Алиссона. — Майор, оставьте свой солдафонский юмор, у суперзавра бьется сердце, понимаете? Он жив! Включайте тревогу и эвакуируйте людей, пока…
По телу ящера пробежала судорога, едва не сбросив «восходителей» с тридцатиметровой высоты. В эфире наступила полная тишина, сменившаяся через мгновение хором криков. А еще спустя мгновение леденящий душу вопль сирены перекрыл все остальные звуки.
— Держись! — крикнул Кемпер, цепляясь за веревку.
Толчок поколебал корпус суперзавра — это выпрямилась передняя правая нога, еще толчок — пошла левая. Два толчка подряд, затем серия металлических ударов следом, визг раздираемого камня, и над вцепившимися в наросты на шкуре панспермита людьми вознеслась его кошмарная голова!
Где-то далеко взревели двигатели вертолетов, прозвучали автоматные очереди: у кого-то из солдат охраны не выдержали нервы.
— Делай, как я! — Кемпер быстро сделал несколько снимков и заскользил по веревке вниз, до уступа бедра суперзавра. Затем оттолкнулся от него и скрылся за уступом. Алиссон без колебаний последовал за летчиком.
Ценой десятка ушибов, сорванных шлемов, порезов и ссадин им удалось спуститься на землю, но убежать они не успели: панспермит — это был Стрелок — повернул голову в их сторону.
Две минуты — Алиссону показалось, что прошла целая вечность, — они, не двигаясь, смотрели друг на друга: люди и чудовищный пришелец; боковые глаза-радары суперзавра были закрыты, а центральный отсвечивал прозрачной влагой, словно ящер плакал, но в его взгляде не было ни злобы, ни угрозы, ни ненависти, только недоумение и боль. А может, это показалось Алиссону. Волна судороги пробежала по телу дракона, подняв металлический перезвон.
Суматоха у вертолетов улеглась, крики стихли, два из них поднялись в воздух, за ним последний, ведомый напарником Кемпера: летчик действовал по приказу майора, спасавшего двадцать человек и пожертвовавшего двумя — Алиссоном и самим Кемпером. Суперзавр перевел взгляд на вертолеты, но не сделал ни одного выстрела из своей носовой «гамма-пушки», потом снова повернулся к оставшимся землянам, дернул «крылом» и… отвернулся! Рядом начал просыпаться Тихоня.
— Пошли, Норман, — сказал скрежещущим голосом Кемпер. — Кажется, он нас отпустил.
— Зачем? — очень спокойно осведомился Алиссон. — Мы никуда не успеем уйти.
— Почему? Если тихонько отойти к ущелью, а потом рвануть…
— Я не о том, драконы нас, может, и не тронут, они более великодушны, чем Рестелл и компания.
— Что ты хочешь сказать?
— То,
— А-а… — сказал, помолчав, Кемпер. — Я и забыл. Но, может быть, Джайлс и… кто там с ним… Киллер не станут бросать атомную бомбу? Возьмут и примут предложение русского, а? Подождем?
— Что нам остается?
Обменявшись полуулыбками, они отошли, не таясь, на километр, сели на камни и стали наблюдать за действиями суперзавров, не знавших за собой никакой другой вины, кроме факта рождения в «неположенном месте» в самую жестокую из эпох, которую сами же люди назвали калиюгой…
Драма 4
НАЕЗДНИК
Горела деревня.
Автобус медленно катил по абсолютно пустому шоссе мимо горящих домов, мимо черных, голых деревьев, и люди, приникшие к окнам автобуса — журналистская бригада из всех стран СНГ, молчали. Потом раздался чей-то сдавленный шепот:
— Смотрите, яблони!
Алевтина, у которой, как и у всех, ком стоял в горле, оглянулась на молодого сконфузившегося парня, фоторепортера из журнала «Экспрессмен», потом перевела взгляд на деревню. То, что березы в Чернобыльской зоне иногда зеленели зимой, она слышала, но не знала, что яблони в садах в августе месяце могут стоять кроваво-красными, почти голыми и тем не менее — с огромными, изумительно красивыми и аппетитными плодами.
— Зона! — со знанием дела улыбнулся сосед Алевтины, перехватив ее взгляд. Он тоже прилетел из Москвы, как и она, только представлял не «Известия», а «СПИД-инфо». Звали его Леонидом Панасюком, и еще в самолете он, как говорится, «положил взгляд» на Алевтину, однако к его ухаживанию девушка осталась равнодушной и реагировала на них холодно. Ей не нравились не в меру самоуверенные всезнайки.
За околицей деревни стояли тракторы и экскаваторы, но не мертвые, брошенные, как показалось сначала, а с водителями.
— Прибыли хоронить, — снова проговорил Леонид авторитетным тоном.
— Кого хоронить? — не поняла молоденькая журналистка из «Белновостей».
— Деревню, — кивнул на окно Леонид. — За десять лет ликвидаторы похоронили уже двадцать с лишним деревень.
Автобус выбрался за пределы деревни, увеличил скорость, но через несколько минут вынужден был остановиться. До АЭС оставалось около двух километров, и на въезде в радиоэкологическую зону стоял блокпост внутренних войск. Молодые суровые парни в камуфляжных комбинезонах и лихо заломленных беретах быстро проверили документы, обыскали автобус и подняли шлагбаум.
Еще через четверть часа автобус подкатил к новому двухэтажному зданию с зеркальными освинцованными стеклами. Здание принадлежало научно-исследовательскому центру, и располагались в нем многочисленные медицинские, биологические, радиологические, физические и лаборатории контроля, центры, в которых работало не менее четырехсот человек. По сути, АЭС вместе с научно-исследовательским институтом и производственно-техническим центром в настоящее время представляла собой полигон со сложным хозяйством, в который входила и тридцатикилометровая зона вокруг, — странный и опасный радиологический заповедник.