Контакты особого рода
Шрифт:
— Я тоже надеюсь, — вздохнул Травицкий.
— И все же странно, что Земплан пошел на расходы, связанные с этим дорогостоящим опытом. Насколько я знаю, есть более важные задачи, требующие больших затрат энергии и материалов. Ведь в научном плане ваш эксперимент не слишком информативен?
Травицкий поморгал.
— Я бы так не сказал. По сравнению с чем он не слишком информативен?
— Земплан пошел на расходы потому, что вмешался отдел дальнего координирующего прогноза ВКС, — вступил в разговор скучающий Томах. — Обнаружилось, что совпадают мнения двух разных организаций: УАСС в
— Ага, — сказал Керри Йос. — Ну, если ВКС заинтересовался… Все равно непонятно. Что касается Владибора, то я знаю, чем он руководствовался, а какие соображения, кроме предчувствий, выдвинул Травицкий?
— Кирилл чересчур восприимчив к ТФ-эху, — сострил Томах. — Отсюда все его страхи.
Керри недовольно посмотрел на Станислава.
— С чего это ты веселишься? Шутки какие-то плоские…
— А может быть, я тоже… — туманно пояснил Томах.
— Видите ли, — начал Травицкий; на панели видеоселектора заработал виом, начальник стройки выслушал сообщение, кивнул и выключил связь. — Видите ли, человечество до недавнего времени было географически незрелой цивилизацией. С тех пор прошло определенное количество лет, мы полностью обжили Землю, и география перестала быть романтической наукой. Сейчас мы обживаем космос, Солнечная система теперь для нас все равно, что Земля для путешественника, скажем, двадцатого века. Но вот стало ли человечество космически зрелой цивилизацией?
Керри Йос искоса посмотрел на Станислава. Тот, казалось, тоже был удивлен преамбулой.
— Кирилл, друг мой, — сказал он, — ты стал длинно говорить.
— Длинно, — грустно согласился Травицкий. — Но короче не умею.
— Не перебивай, — негромко произнес Керри. — Продолжайте, Кирилл.
— Собственно, я уже все сказал. — Травицкий беспомощно посмотрел на неподвижного Йоса и пожал плечами.
— М-да… Если я вас понял правильно, вы говорите о способности человека совершать ошибки? Нет?
— Собственно… н-нет. Ошибки — это уже результат каких-то стремлений, понимаете? Я говорил о несоответствии, в первую очередь о несоответствии научных и психологических стремлений человека философскому содержанию познавательного процесса, психологии и этике космического масштаба. Не об этом ли, кстати, предупреждает нас Наблюдатель? Такое отставание в двадцатом веке грозило гибелью цивилизации, а теперь?
— Страшно подумать! — фыркнул Томах. — Развалим весь космос!
Травицкий улыбнулся.
— Может быть.
— Вы и о Наблюдателе знаете? — пробормотал Керри Йос.
— Может, и в самом деле мысль можно выразить иначе, — через некоторое время сказал начальник конструкторского бюро. — Если говорить о несоответствии, то в двух словах можно сказать так: мы не всегда замечаем несоответствие своих желаний и возможностей.
— Мысль, честно говоря, не новая.
— А разве от этого она потеряла смысл?
— Хорошо, кажется, я вас понял, — вздохнул помрачневший Керри Йос. — Показывайте свое взрывчатое хозяйство.
— Чего ты меня будишь среди ночи? — сердито сказал Томах, протирая кулаками глаза. — Не мог подождать
Филипп молча протянул пуговку объемного фото.
Станислав сдавил пуговку пальцами, и сон его как рукой сняло.
— Где?!
— В блоке ограничителя, на крышке каркаса.
Томах еще раз вгляделся в мигающую в материале «звезду Ромашина», вернул фото.
— Ч-черт! Этого нам только не хватало!
— Не нравится мне это.
— Думаешь, мне нравится? Видишь, и Наблюдателю тоже… знать бы, что именно.
— Полагаешь, это он?
— Кто еще?
— Н-ну, пошутил кто-нибудь… Бассард, например. Что делать?
— Бассард шутить не способен. Погоди, дай сообразить… Во-первых, сообщи Никите, ну и Керри, само собой. Во-вторых, обыщи всю аппаратуру, может, отыщется еще что-нибудь странное. Ну а потом решим, что делать дальше. Беги.
Филипп не совсем понял, что он должен искать, но переспрашивать не стал. Тревожное чувство приближающейся беды снова всколыхнуло душу, заставляя ум напрягаться в поисках причин тревоги. Он походил по комнате, ожидая, пока оденется Томах.
— Тебя еще что-то беспокоит? — спросил тот.
Филипп остановился на полушаге, очнулся.
— Извини, замечтался. До связи.
Томах удивленно смотрел ему вслед.
Спустя полчаса Филипп подлетел к стройке, выросшей на горизонте гроздью огней и световых конусов, рассеивающих ночной мрак на сотни метров вокруг. Негромкий, равномерный шум стройки разносился ночью довольно далеко, не прекращаясь ни на минуту. Строители торопились, и работы велись непрерывно, днем и ночью.
Отпустив машину, Филипп подвесной дорогой доехал до верхней строительной площадки, а оттуда пневмолифтом опустился на дно установки, где располагались основные узлы энергораспределителя и каскад автоматики.
Как и ожидалось, в помещении каскада ничего нового не обнаружилось, хотя Филипп обшарил буквально все углы и закоулки. Потрогав как ни в чем не бывало «поющую светом» «звезду» на крышке прибора — единственное доказательство присутствия здесь Наблюдателя (в чем Филипп сомневался, так как получалось, что Наблюдатель либо совсем потерял осторожность, либо стал вмешиваться во все события, что было явно несолидно с его стороны), — Филипп стал развивать свою идею о причинах появления мерцающих «звезд», и в это время в гулком объеме конуса установки сквозь шум послышались громкие голоса. Он выглянул из помещения каскада автоматики и спросил пробегавшего мимо монтажника, в чем дело.
— Канавокопатели возле основного фундамента наткнулись на какой-то старый кабель, — крикнул парень на бегу.
Филипп поспешил выбраться наверх и через несколько минут подходил к группе людей, сгрудившихся у замерших роботов-диггеров.
— Разрешите? — сказал он негромко. Люди расступились. В канаве на глубине двух метров, выхваченные из тьмы прожекторами машин, уходили из стены в стену очищенные от земли два толстых кабеля в черной оплетке. Вид у них был совсем не старый, но Филипп понял, почему строители употребили слово «старый». Канава была прорезана в окаменевшем до твердости скалы грунте, а чтобы песок и пыль могли слежаться до такого состояния, должен был пройти не один десяток лет.