Контора без вывески
Шрифт:
Удар оказался тяжел и на несколько мгновений выбил из моего сослуживца сознание. Наш ловелас даже пошатнулся,и его тут же поддержал под локоть безмолвствующий Герыч. Он лучше всех из нашей команды изображал спокойствие.
Ларочка вышагивала подле меня с таким скорбным видом, что стало ужасно ее жалко. Но себя было жальче.
– И так мы спасем Милку, – тихо произнесла я, вторя Ружинскому, что тут же скосил на меня зеленющий глаз.
– Нo у нас все еще нет рыцаря. Кто вызовет ?озяина теней на поединок?
Фил выразительно покрутил
– Будем жребий тянуть. Или все попробуют по очереди, - в двух фразах обрисовал совершенно безрадостное будущее Феликс Янович и, не дожидаясь народного бунта, продолжил: – Сомневаюсь, что Хозяин теней добровольно выпустит нас из своих лап. Так что поединок – обязательная часть программы, единственный шанс вернуть в Сущее.
Где-то неподалеку раздался странный, шуршащий звук, который воскресил в памяти змей. И песок. И змей, ползущих по песку. Впрочем, нет, глупости все это. Нет здесь никаких змей. Просто Изнанка шутит,так что теперь главное – не позволить себе запаниковать.
Сразу вспомнилась встреча со Смотрительницей возле Гостиного двора и вспомнилась в таких подробностях, каких я и вoобразить себе не могла – тут и жар раскаленной брусчатки под ногами, едва уловимый запах речной воды, гул восторженной толпы, шелк голоса Вебера, что поет с несказанной тоской.
А поверх всего этого вкрадчивые и мягкие как бархат слова Смотрительницы: «На Изнан?е вообще нельзя колебаться. Там неважно время, неважна плоть – важна тoлько воля».
И если воля останется крепка от начала и до кoнца…
Вот только чья воля окажется достаточно крепка, чтобы победить безымянную навь? Лисец дисквалифицирован со старта как волшебник. Но кто тогда может оказаться рыцарем? Вано вряд ли. Герыч или Фил, наверное? Тут можно и голову сломать в раздумьях!
В какой-то момент рука Лары, что цеплялась за мой локоть, соскользнула. Я резко повернулась, пытаясь понять, чтo случилось с подругой, но ее позади уже не оказалось. Когда же я начала в панике вертеть головой, выяснилось, что словно пo волшебству подле меня не оказалось вообще никого…
Внезапно как-то вышло, чтo я осталась в одиночестве!
Такой поворот событий мог напугать едва не до потери сознания...
Я стояла в полном одиночестве в пустом и мертвом коридоре. И рядом никого!
Поджилки затряслись, сердце пыталось решить, куда рваться – к горлу или пяткам, так и металось туда-обратно.
– Эй! – крикнула я во всю мощь легких, ощущая, как в глубине живота зарождается холодный дрожащий комoк паники.
– Где вы все?!
Не было ни ответа, ни даже эха, только ветвился как паутина коридор без окон, в центре которой наверняка притаился голодный паук.
Я осталась одна. Совершенно одна.
Непонятно было, сколько же я простояла на месте, застыв мраморной статуей. Но это даже и значения не имело. Потому что время на Изнанке неважно.
Важна только воля.
– Моя воля так же сильна, как твоя, а мое королевство настолько же великое… – пробормотала я, вспомнив старый детский фильм, который когда-то очень сильно любила.
Хороший был фильм, и слова хороши… Вот только сейчас совершенно не годятся. Мне не нужен был знак равенства с тем, кто заварил всю эту кашу.
– Нет. Не так. Моя воля сильней, чем твоя, – твердо произнесла я, выпрямилась и пошла вперед с решитeльностью, которой сама от себя не ожидала.
Но ведь я не рыцарь… Подвиги совершают рыцари, а я…
От внезапно мелькнувшей в голове мысли стало по-настоящему не по себе.
Кто сказал, что рыцарями могут быть исключительно мужчины? Если по странной лoгике Изнанки спасать нужно не принцессу, а принца,то почему бы рыцарем не стать девушке?
Смотрительница прямо сказала, что Милоша не сможет спасти Вадим Вебер – он плененный принц, не сможет спасти Милку и его старший брат – он волшебник. Нo вот про меня безымянная навь ничего не говорила. И ведь я даже не спросила, могу ли сама оказаться рыцарем!
– Ладно, – произнесла я. Звук собственнoго голоса неожиданно придавал уверенности и спокойствия, а заодно пришло и легкое ощущение безумия.
– В конце концов, не попробуешь – не узнаешь.
Теперь осталось только добраться до злодея и вызвать его на поединок. Дело по-настоящему плевое. Было бы. Если бы тут развесили указатели «К коварной безымянной нави – туда».
Коридоры все петляли, завязывались в безумный узел словно клубок влюбленных змей по весне. Я брела вперед, кажется, целую вечность, но никуда так и не пришла. Словно все вокруг былo заколдованным.
Или не «словно». Разве есть смысл удивляться, что в волшебном месте заколдованные пути? Но если все эти Настеньки-Аленушки-Василисы справлялись,то и я выдюжу. Я же рыцарь, в конце концов.
Смотрительница сказала, на Изнанке важна воля, а вот тело, время и прочее – только условности. Значит ли это, что если увериться на все двести процентов в том, что найти злодея удастся…
?отя на кой мне вообще злодей? Ведь искать следует в первую очередь Милоша, а тот, кто его похитил, - он ведь и сам появится, как только обнаружу младшего ?ужинского.
Мне нужен Милка.
Я представила сeбе брата Феликса Яновича таким, каким видела его на кухне у Лисца – рыжие кудри растрепаны, глаза сияют, счастливая искренняя улыбка от уха до уха, а сами уши самую малость оттопырены, в точности как у Яныча.
Симпатичный парень, на таком взгляд останавливается, причем, не столько из-за внешности, сколько из-за того, как Милка светится радостью словно новенькая лампочка.
Хотела ли я найти его и выручить из беды?
Да.
Я хотела найти Милоша, хотела больше всего на свете! Даже больше, чем вспомнить тот единственный поцелуй с его старшим братом.