Контора без вывески
Шрифт:
Хотела было подойти погладить зверя, но тут на нос упала первая капля,и мы с Костиком со всех ног кинулись к парадной.
Уже на нашей лестничной площадке Костик дружески хлопнул меня по плечу и сказал:
– Я за тобой зайду часов в девять . Отдохни пока. ?оспи. Ночка ожидается долгой и утомительной. И надень то, что при случае будет не так жалко выкинуть.
Напутствие мне совершенно не понравилось, однако я приняла его с благодарностью,и мы распрощались на ближайшие несколько часов.
Закрыв за собой, я устало привалилась к двери и снова
– «Часть команды, часть корабля».
Как бы тут и в самом деле не уйти на дно. Русалки же все-таки.
Заранее приготовив резиновые сапоги, старые джинсы и еще более старую футболку я ушла в свою комнату. Собиралась поспать, как и посоветовал Костик, но, разумеется, когда нужно выключиться, как назло не выходит даже задремать . Так что я лежала, закрыв глаза и вслушивалась в звуки дома.
Сверху у соседей топали как целое стадо слонов. Кто–то воду включил. Казалось, будто я оказалась в огромном муравейнике, где постоянно кто-то движется, что-то делает… Кто–то дверью хлопнул на лестничной площадке. Хотя вовсе не «кто–то» – это наверняка Яныч домой вернулся. Ему–то везет, нормальный рабочий день, как у всех приличных людей.
В этот момент моя антипатия к Феликсу Яновичу существенно возросла.
Костик позвoнил в дверь как и обещал ровно в девять вечера. Удивительная точность по нашим временам. К тому моменту я все-таки успела малость подремать и даже перекусить – сердобольная Ларочка соорудила мне по возвращении кое-чего съедобное перед первым ночным выездом. Как будто в армию провожала, честное слово!
Хотя откуда мне знать, как провожают в армию?
Костя оглядел мои резиновые сапоги и дождевик,и констатировал, что в бой меня в таком виде кидать можно. Но лучше бы не надо.
?ока стояли, в ожидании лифта, я то и дело нервозно оглядывалась на дверь Ружинского, но тому, разумеется,и в голову не пришло выходить. Девять часов вечера, нормальные люди отдыхают после рабочего дня, а не отправляются на рабочую ночь.
– Ребята нас уже у ?кадемии художеств дожидаются, – сообщил на ходу Костик, крутя в руках ключи от машины. – Как раз дождь усилился, есть надежда, что хотя бы туристов будет не слишком много.
Очень верно подмечено «не слишком много». Туристы – звери страшные,их ни дождь, ни снег, ни ветер не остановят на пути к достопримечательностям. А на набережной у сфинксов экскурсионные автобусы останавливаются едва ли не каждые пять минут.
– Ну и как сделать так, что бы нас никто не засек? – спросила я. Забыть о тoм, что отдел информирования не дремлет не выходило, и я очень не хотела подкидывать им работы.
Костя пожал плечами.
– Да никак. Будем работать под городских сумасшедших. Если русалка не запутается в сетях в самый неподходящий момент, никто ничего и не подумает. Город у нас такой, психов много.
Логично, ненормальными или хотя бы эксцентричными людьми тут никого не удивишь, как ни старайся.
– А русалки – о?и какие?
– задала я вопрос, когда мы вошли в лифт.
Мне на ум, конечно, в первую очередь пришла диснеевская русалочка,
– Ну… Навь и навь, – после озадаченного молчания не слишком уверенно отозвался Костик.
– Они же безликие. Так что даже и не сказать, на кого на самом деле похожи.
Я тут же вспомнила слова «безликая навь», «безымянная навь». Это была часть классификации объектов, однако толкoм не объяснялocь, что наименования означают.
– Это как?
– продолжила я приставать к коллеге, но тот как будто и не слишком возражал.
Двери лифта сомкнулись с клацающим звуком и кабина медленно, с величавым гулом поехала вниз.
Костик важничать или отговариваться не стал.
– Безликая навь не имеет собственного лица, потому так и зовется. Она свое обличье берет у людей. Кто–то копирует жертву. ? русалки – они выглядят так, чтoбы казаться максимально привлекательными, заманивают людей к себе, в воду. И, поскольку, у каждoго свои представления о красоте, русалка для каждой жертвы выглядит по–своему.
До первого этажа я размышляла, а уже во дворе задала следующий вопрос:
– А зачем им убивать?
Русалок я точно представляла себе как–то иначе, не так, как их описывал сослуживец.
Костик с беспомощным видом развел руками, словно бы признавая, что у него не достает слов, чтоб объяснить все.
– Безликая навь – она в основном безмозглая и агрессивная, - все-таки попытался хоть о чем–то рассказать парень.
– И при этом к людям ее тянет как магнитом. Русалки еще могут поиграться – и отпустить, всякое случается. Они людей… ну, в каком–то cмысле все-таки любят. Так любят, что расстаться не могут и к себе тянут. В результате человек умирает под водой, а мертвый он уже русалке без надoбности.
Я нервно хохотнула из-за возникшей в голове неуместной ассоциации. ?росто Ромео и Джульетта на паранормальный лад, которым никогда не быть вместе, потому что живого обязательно убьют.
ГЛАВА 7
В машине Костик достал из бардачка крохотный нательный крестик.
– Ты крещеная?
– на всякий случай уточнил коллега сперва и,только получив oт меня положительный ответ, вручил атрибут веры.
– С крестиком будет понадежней. Не снимай. И в глаза русалкам старайся не смотреть, а то еще загипнотизируют.
Тут в моей голове сами собой возникли слова Великого комбинатора – «Вечер перестаёт быть томным». И он в самом деле переставал. Крестик на шее, в глаза не смотреть…
Когда я взяла в руку вещицу, едва не выронила.
– А если все-таки загипнотизируют?
– дрогнувшим голосом решила я узнать самый худший вариант развития событий этой ночью.
Сослуживец, кажется, вообще не переживавший из-за встречи с русалками, завел машину и выехал из двoра. Темные глаза Костика были задумчиво прищурены, но не более того. Никаких следов волнения на лице парня я не заметила.