Контрабандист Сталина Книга 8
Шрифт:
– Антон, где остальные? – шепчу охраннику. Нас согнали в кучу во дворе к сараю для угля, под прицелом пулемета и ещё одного бойца с винтовкой. В это же время другие сотрудники ОГПУ заводили легковушку и грузовик, связывали так и не приходящего в сознание Сергея, и закрывали ворота в усадьбе.
– Ждут сигнала – так же тихо охранник.
– Не разговаривать – окрик охранника с винтовкой.
– Прикроешь Чекалова – наклонив голову, шепчу Антону.
– Я же сказал не разговаривать – охранник вскинул винтовку.
– Что там? – подошел к нам ОГПУшник с браунингом.
– Договариваются контра, как нас убить. Как убили год назад наших братанов – опустил до пояса винтовку охранник.
– Ты думаешь это они? – переспросил один из главарей.
– Других таких в этом районе мы не нашли – гнул своё боец с винтовкой.
Вот так вот. Привет из прошлого. Значит, «всплыла» информация про группу Шанина и Агранова. Скорее всего, ОГПУ провела расследование, где пропала группа, а потом информацию засекретили. Со смертью Менжинского опять пошла борьба за власть в ОГПУ. Вот и стало «вылезать на свет» разная… припрятанная информация для давления на политических деятелей. А так как группа занималась экспроприацией ценностей, то информацией по ней сразу и заинтересовались. Плюс ухудшающее материальное положение в стране. Плюс, что сама ОГПУ сейчас состоящая наполовину из уголовников, которых сильно интересуют разные ценности.
Хрен они нас в живых оставят. Руки связывать дать нельзя, тогда точно конец. Эти жалости не знают. Особенно любят издеваться над беззащитными.
– Ну, тогда что ждём? Вяжем их и поспрошаем. Всё расскажут. Неси веревки сюда – крикнул закрывающему ворота «наш начальник» с браунингом.
В это время три ОГПУшника возглавляемые усатым с маузером, направились в дом. Автоматически отмечаю, что у него на поясе кожаная кобура для пистолета. Странно. Потерял или сломал деревянную?
Дальше происходит несколько событий практически одновременно. Группа ОГПУ заходит в дом. Боец, закинув винтовку на плечо, подошел с веревками к нам. Всё. Ждать больше нельзя.
Я молниеносным и отработанным движением посылаю стилет в охранника с пулемётом, который немного расслабился. Сам шагаю вперед к бойцу с веревками и резко бью ногой в живот, толкая его в сторону охранника с винтовкой. Далековато, но выбора-то нет. Успею ли. Стараюсь прикрыться им. Александр посылает грузило в мужика с браунингом и прыгает в его сторону. Тут у нас всё заранее обговорено и отработано. Кто с какой стороны будет действовать в экстренных ситуациях. Антон валит на землю Чекалова.
Дальше гремят выстрелы из-за кустов сирени с левой стороны и в доме. Заваливается в кузов ОГПУшник за вторым шоша. Другой выстрел из правого края, приходиться в охранника с винтовкой. Явно заботятся обо мне. Не смотря на всё, ОГПУшник успевает выстрелить. Но попадает, не в меня, а в Антона за моей спиной, прикрывающего Чекалова на земле. Я жёстко бью растерявшегося перед мной бойца в горло, и ещё раз отталкиваю его.
Опять гремят выстрелы ставящие точку на оставшихся ОГПУшников во дворе. Александр быстро справился с чернявым евреем с браунингом и «мутузит его от души», вымещая свой страх.
Я бросаюсь сначала к отлетевшему браунингу и делаю контрольные выстрелы в лежащих противников. Что-то мне кажется, что не всех до конца убили. А возможно, это просто мой страх… или отходняк.
Вижу, как с двух сторон в дом заскочили бойцы, прятавшиеся в кустах. Слышу слитные выстрелы, и потом звенящая тишина, которая устанавливается после скоротечного боя.
Подхожу к Антону. Пуля попала под левую лопатку. Переворачиваю. На губах и подбородке уже кровь. Сам хрипит. Похоже, что не жилец. Перевожу взгляд на бледного, как труп Чекалова с трясущимися руками и моргающими глазами.
– Арсений объясни мне, как такое могло произойти? – передо мной стоял старший охраны дома с перевязанной рукой. Хорошо, что пуля только задела правую руку, ничего не повредив. Именно он стрелял в доме и довольно грамотно. Другое дело, что и ОГПУшники, тоже оказались хорошо подготовленные. Только подоспевшие товарищи Арсения с тыла смогли поставить точку в перестрелке.
– Мы их заранее заметили. Но они были очень осторожны. Поэтому мы решили устроить засаду. Думали, что они раньше на штурм дома пойдут, до вашего приезда. Кто же знал – развёл он целой рукой.
– М-да. А что Силантия или его жену отправить огородами, и нас предупредить нельзя было? Тут в деревне всего две дороги. Одна идёт в сторону Смоленска, а вторая в сторону Москвы и базы Берсона. Угадай, по какой мы приехали?
– Не догадался – опустил голову Арсений.
– Какой ты тогда старший? Из-за твоих необдуманных действий погиб твой товарищ. Иди и думай… и живи с этим – отпускаю старшего моей группы охраны.
С другой стороны не факт, что смогли бы обойтись только одной потерей. Если бы затеяли перестрелку, где два пулемёта могло быть и хуже.
Стал перебирать документы нападавших на столе. Особенно меня интересовали двух старших. Ими оказались некто Аркадий Романович Максимов и Григорий Осипович Каннер. Причем у последнего, кроме документов ОГПУ, ещё имелось и удостоверение заместителя начальника Главного управления металлургической промышленности. Очень… интересно.
Из трофейного оружия меня заинтересовал только пистолет типа маузер, которым оказался Bergmann Bayard M 1910 / 21 выпущенный в Дании. Никогда раньше не встречался с пистолетом Бергманн Байярд, вот и перепутал с маузером. Но вот что странно, что и калибр у него 9 на 23. Хороший пистолет, очень качественный. Патронов, правда в магазине маловато, но есть три запасных магазина на кобуре. Подержал в руке. Тяжёлый. Мне он точно не нужен. Подарю пока Потоцкому, а то у него мечта получить маузер так и не пропала…
– Как это понимать Семён Михайлович? У вас, что те, кто должен охранять граждан сами и грабят? – утром приехал Будённый, которому я сумел дозвониться поздним вечером.
Смущенный главный конник стал перебирать документы девяти убитых ОГПУшников. Причём последнего, которого захватил Александр, Максимова который оказался Айзеком Биргером, после зарезали разозленные товарищи Антона. Да особо им я и не препятствовал.
– Твоё мать – выругался Будённый, резко побледнел и опустился на стул.