Контракт / Контракт. Я заберу тебя
Шрифт:
Богдан качает головой и отворачивается.
А я всё равно выпрыгиваю из машины и бегу за ним. Он не ругает меня, просто молча берет за руку и идёт вперёд.
Незнакомый мужчина выходит из машины, вдалеке я замечаю нескольких человек в экипировке. Ой, да тут целая группа оперативного реагирования. Только не понимаю, это официальные лица или личная гвардия Белоусова. Возможно, что «винегрет».
Когда Богдану приносят броник, и он, надев его, получает из рук оперативника пистолет, проверяет магазин и, уже не обращая внимания
Делаю шаг, но тяжёлая рука ложится мне на плечо.
Оборачиваюсь.
– Не надо. Ждите здесь.
– Я сейчас с ума сойду.
– Ребёнок не пострадает, - уверенным тоном сообщает мне хмурый мужчина.
Я пытаюсь дёрнуться, но он отрицательно качает головой. Понимаю, что, если продолжу рыпаться, меня просто-напросто запихнут в машину.
Белоусов тем временем уже скрывается за поворотом.
Следующие минуты тянутся бесконечно. Всё, что я слышу: стрекотания насекомых, работающее радио за одним из заборов, далёкое перестукивание молотков и шелест листвы. Очень громкий шелест… Неестественный…
Мужчина подхватывает меня под локоть, и я понимаю, что он напряжения нахожусь в предобморочном состоянии.
– Сядьте, - приказывает он, открывая заднюю дверь машины и помогая мне устроиться на сиденье боком. – И дышите. Глубоко дышите. Сосредоточьтесь на этом.
Ультразвук, гудящий внутри головы, утихает.
И я дышу… Вдох-выдох-вдох-выдох-вдох-выдох и…
Выстрел. Один, второй, третий.
Крики.
Я забыла про кислород.
Сёрбаю воздух, пытаясь вдохнуть, горло дерёт, а ничего не выходит.
Вскакиваю и устремляюсь вперёд, стараясь не думать, кто стрелял, в кого и что сейчас там… где-то там происходит.
Из-за поворота появляется Богдан с нашей дочерью на руках. Он идёт как грёбанный супергерой в голливудском боевике, одной рукой придерживая ребёнка, уткнувшегося ему в плечо.
Боги… я могу дышать.
Кислород врывается потоком в лёгкие. Голову кружит… И я бегу к… своим.
– Что с ней? – ахаю, когда понимаю, что дочь без сознания.
Снова внутри всё леденеет. Паника моментально захватывает все нервные окончания, парализуя.
– Всё хорошо. Она не ранена. Спит. Возможно, ей что-то вкололи или добавили в пищу.
– Что?
– Сейчас доедем до дома, вызову врача и обследуем, - спокойно начинает выкладывать план действий Белоусов. – Посмотри, она ровно дышит. Всё в порядке. Возможно, просто стресс, и она в глубоком сне.
– Дай мне… дай её мне.
– Ты сама еле на ногах стоишь, - указывает на очевидное. – Пошли в машину, сядешь с ней на заднее.
– Хорошо, хорошо, хорошо…
Трясу руками, чувствуя новую волну истерики. Слова Богдана напугали меня. Что если Марусе действительно ввели какой-то препарат, а если наркотический, и это будет иметь последствия?
– А выстрелы, кто стрелял? – бормочу, пока идём до автомобиля.
– Ребята
Испытываю ли я жалость или сожаление?
Нет, ни капли.
Напротив, внутри поднимается волна не удовлетворения, но какого-то схожего с ним чувства.
«По заслугам», - думаю про себя.
Хотела бы я такой участи для Саши? Нет… никогда. Буду ли сожалеть, что так у него сложилось? Никогда не стану…
***
Мы подъезжаем к отдельно стоящему дому за высоким забором.
– Ты тут живёшь?
– Пока да.
– Пока?
– Снял на время, но место неидеальное.
Ворота открываются, мы закатываемся во двор. Краем глаза замечаю будку охраны. Периметр также охраняется.
Это хорошо.
Впервые мне спокойнее от того, что за территорией присматривают столько человек.
Богдан аккуратно берёт Марусю на руки, дочка что-то сонно ворчит.
В машине я уже успела ощупать её вдоль и поперёк. Вроде всё в порядке на первый взгляд.
– Я пригласил врача, - сообщает Белоусов. – Её осмотрят, возьмут все необходимые анализы. Если ей что-то давали… какие-то препараты, мы узнаем и проведём необходимое лечение. Не волнуйся.
Шепчу потрясённо.
– Я ведь об этом даже не думала.
– Это на всякий случай.
– А что если…
– Вот, зря я тебя напугал, - качает головой, потом кивает на дверь в здание. – Заходи первая. У меня тут всё по-простому. Без прислуги. Давай устроим Машу в гостиной, она граничит с кухней. Если голодна, в холодильнике есть ужин.
– Боюсь, мне кусок в горло не полезет.
– Тогда мне разогрей. Мне полезет.
Пока Белоусов укладывает дочь на диван, я вынимаю ужин. Ароматы такие аппетитные, что я сажусь есть вместе с ним, игнорируя ироничные взгляды и усмешки.
Минут через двадцать появляется врач. Мы плотно общаемся. Пока Маруся сопит под одеялом, доктор подробно расспрашивает меня о ребёнке. Богдан тут же с жадностью ловит каждое слово. У меня уточняют всё: от того, как протекала беременность, до прививок и детских болезней. Потом Машу приходится слегка растрясти, чтобы провести осмотр и взять кровь на анализ.
Малышка хнычет и ищет утешения у меня на руках.
– Давай переместим в гостевую комнату? – предлагает Богдан.
– Я буду спать вместе с ней.
Брови Белоусова приподнимаются.
– Признаться, у меня на тебя были совсем иные планы.
– Я лягу с дочерью, - твёрдо подтверждаю.
– Только сегодня, в качестве исключения.
Фыркаю. Белоусов неисправим.
– Эй, я пошутил, Алина.
– А ты что, умеешь это делать?
Меня начинает пробирать нервный смех. Тоже мне, нашёл повод для шуток.
Мы поднимаемся на второй этаж, он провожает нас в спальню. Тут большая двуспальная кровать, мягкий ковёр под ногами, комод с телевизором и шкаф во всю стену. Два окна плотно зашторены.