Контракт на материнство
Шрифт:
— Хорошо заплатить — это сколько? — внезапно оживляется он.
Я равнодушно пожимаю плечами, не понимая, к чему его вопрос. А еще вдруг вспоминаю интимную обстановку в автомобиле Волкова и его сбитые в кровь костяшки. Запах его парфюма до сих пор щекочет ноздри, вызывая странную дрожь в теле.
— Должно частично перекрыть основной долг, но это уже не имеет значения. Я отказалась. Может, тебе пойти экспедитором междугородним? — пытаюсь сменить тему и отгоняю от себя мысли об Артуре. — Я смотрела сегодня вакансии, платят от пятидесяти тысяч, — смотрю на
— Пока я заработаю нужную сумму, работая экспедитором, мы уже на улице окажемся. Уточни у того пижона, какую почасовую оплату он предлагает за то, чтобы ты с его соплячкой посидела. Мне кажется, нужно уцепиться за этот шанс. Тачка у него ништяк, наверняка бабки хорошие водятся.
Меня коробит от слов Коли, ненавижу, когда он вот так начинает разговаривать. Словно провел несколько недель в обществе нашего соседа-алкаша Веньки. В такие моменты, когда мы находимся в общественных местах, мое лицо заливает краска стыда за него.
— Я уже отказалась, Коль, — сглатываю подступивший к горлу ком и отворачиваюсь от него, делая вид, что узоры на обоях намного интересней, чем наш разговор.
— Так набери его и согласись, — произносит резко, а потом смягчает тон. — Дашуль, ну ты же сама понимаешь, это сейчас необходимо. Я тоже устроюсь куда-нибудь, и вместе мы быстро со всем справимся. На самом деле я уже даже нашел работенку, через два дня приступаю. Смены ночные, но заплатят больше, чем твоим экспедиторам.
— Там… понимаешь, мне придется тогда жить у них по будням, чтобы по ночам Лиза не оставалась одна.
— Ну… это… неожиданно. Но это ведь ненадолго? — как ни в чем не бывало интересуется он.
— Но как тогда будешь ты? Да и не хочу я жить в чужом доме, — протестую, потому что даже представить не могу, как буду находиться в одном доме с Волковым, пересекаться с ним по утрам, пользоваться одними и теми же чашками, принимать душ там, где и он. Все это выглядит дико и неправильно.
— Даш, это идеальное предложение, соглашайся, — заговорщицки шепчет, наклоняясь ко мне через стол. — Тем более меня по ночам тоже не будет, и вместо того, чтобы волноваться, как ты здесь одна, я буду спокоен. Месяцок-другой — и заживем как раньше, забыв обо всех этих кредитах.
??????????????????????????
— Мне это не нравится, Коль. Да и Волков этот странный такой. Пугает меня он. — Поднимаюсь с места и убираю со стола немытые тарелки, которые оставил Коля. Желаю поскорее закончить этот разговор, потому что давно приняла для себя решение.
Сказать, что Артур приставал ко мне? Нет, сделаю только хуже. Но, с другой стороны, Волков кажется не таким уж и плохим, а одобрение Коли поселяет во мне спокойствие и подначивает и в самом деле согласиться.
— Ну тогда я не знаю, Даш. Будем жить на улице или к родителям твоим в деревню переедем. На новую квартиру не скоро накопим. Как хочешь, короче, это твое решение. — Он резко встает со стула и быстрыми шагами выходит из кухни, оставляя меня одну с полной раковиной посуды и кашей в голове.
Я пытаюсь найти весомую причину, по которой я окончательно забыла
— Соглашайся, я заплачу. Хорошо заплачу…
Ловлю себя на том, что весь день то и дело выглядываю в окно, ожидая увидеть высокую фигуру Волкова. Всю ночь не спала, стояла перед выбором и к утру все же решила: лучше рискнуть, чем остаться без крыши над головой и жалеть всю жизнь. Вот только сообщить об этом Артуру оказалось не так просто. Когда он привел Лизу в сад, я по привычке спряталась от его холодных глаз, боясь встретиться с ним взглядом.
Ближе к шести вечера дверь в группу открывается, и я, даже не оборачиваясь, безошибочно угадываю того, кто пришел. Воздух в помещении в мгновенье сгущается, по телу проходят мурашки, а дыхание сбивается. Все мое тело напрягается, и несколько первых секунд я сижу на стуле, боясь пошевелиться.
Когда прихожу в себя и набираюсь смелости взглянуть на мужчину, то замечаю, что он безотрывно смотрит на меня. Его выражение лица серьезное, как никогда, или же я путаю и на самом деле оно грозное и недовольное? В любом случае от одного его вида из груди выбивает весь воздух, а руки начинают подрагивать без весомой на то причины. Я открываю рот, но из него не вырывается ни одного звука.
— Добрый вечер, Дарья, — вежливо здоровается он, склоняя голову набок.
— Здравствуйте, — прочищаю горло и произношу едва слышно, мысленно пиная себя за свою робость.
Мы не двигаемся, смотрим друг на друга и молчим. Под его тяжелым взглядом мне становится некомфортно, и сейчас как никогда кажется, что принять его предложение — самая большая ошибка в мире. Я же и десяти минут наедине с ним не выдержу. Слишком уж давящая у него энергетика. А придётся находиться под одной крышей.
— Я… я хотела поговорить с вами, — получается робко, но я и этим довольна. Поправляю выбившуюся из косы прядь волос и поднимаюсь со своего места.
— О чем же? — Его бровь наигранно удивленно ползет вверх, уголки губ поднимаются, изображая подобие улыбки. Интересно, он умеет смеяться? Так, чтобы искренне и по-доброму.
— Я… эм… — заикаюсь, оглядываясь по сторонам, чтобы удостовериться, что никто меня не услышит. — Если ваше вчерашнее предложение все еще в силе, то я согласна, — выпаливаю на выдохе, боясь, что если и дальше буду медлить, то передумаю. А сейчас пути назад уже нет.
— Правда? — кажется, он удивлен. И слегка обескуражен. Подносит ладонь к подбородку и задумчиво потирает отросшую щетину. Ему, кстати, она очень идет. Коля вот, если несколько дней не бреется, похож на подзаборного алкаша.
— Как вы отметили в прошлый раз, мне нужны деньги. Очень срочно. — Сглатываю подступивший к горлу ком и сцепляю руки в замок, ожидая ответа.
— Что ж, отлично. Приходите в субботу к десяти по адресу, который я вам дам, покажу все, и обговорим условия, — его голос звучит ровно и безэмоционально, словно это не он всего день назад просил меня о помощи.