Контракт на невинность
Шрифт:
Хазар в ответ мне дарит равнодушное выражение лица.
К Камилю я иду, как на эшафот. Впервые мне кажется, что я доживаю последние часы. Когда я захожу в гостиную и вижу темную фигуру возле окна — мне хочется забиться в угол и превратиться в маленького незаметного мышонка.
Да я уже перед ним маленький мышонок. Камиль поворачивается, темный взгляд впивается в меня, и я опускаю глаза вниз, не выдержав. Он явно на меня зол.
Эпизод 28
— Тебе
— Нет. Нет, — бормочу, потому что мне действительно невероятно стыдно. Особенно, когда я представляю Камиля и Хазара, которые с непроницаемыми лицами смотрят записи с камер, где я нагло выдвигаю ящики и шатаюсь по дому, все рассматривая с глупо открытым ртом. — Я понимаю, что это было некрасиво. Не знаю, зачем я это сделала. Извини. Я больше не хочу узнавать тебя поближе и не стану никогда рыться в ящиках.
В этот момент я замечаю, как Камиль слегка сощуривает глаза.
— Серьезно? — в голосе мужчины звучит неприкрытая ирония, — почему передумала?
— Просто передумала, — бормочу я, — смирилась.
Мне уже и так рассказали достаточно. Больше, чем хотелось бы. Поэтому я неуверенно мотаю головой, словно еще раз подтвердив свои слова и осторожно оглядываюсь через плечо, потому что меня напрягает тишина за ним. Там был Хазар, но теперь его нет. Он свалил.
Я слышу шаги. Камиль медленно подходит ко мне, и я напрягаюсь. Когда нос улавливает терпкий запах его одеколона, он останавливается, наклоняется к моему уху и тихо, безжалостно произносит:
— Уебывай, цыпа.
И не успеваю я удивленно воскликнуть “что?!”, как он добавляет:
— С глаз моих подальше.
— Из дома? — шепчу я с надеждой, — ты меня выгоняешь? Теперь ты сдашь улики полиции, чтобы меня посадили? Не делай этого, пожалуйста. Я готова на все, что угодно… только не сдавай меня.
— Отличное предложение. Я им обязательно воспользуюсь. Но нет, — так же тихо произносит Камиль, — я тебя пока не выгоняю. Просто проваливай к себе в комнату, пока я тебя не придушил.
Какая радость. Или не очень радость. С одной стороны, у меня появился шанс спрятать подарок придурка Мирослава, с другой стороны, я по-прежнему буду жить с убийцей. Жаль, что он фиг произнесет “проваливай, цыпа, из моего дома. Полиции я тебя не сдам, ты мне нахрен не нужна”.
Я пячусь, потупив взгляд, потом разворачиваюсь и убегаю к себе в комнату.
Там я запираюсь в туалете и выдыхаю.
Ладно, мне нужно что-то придумать. Больше всего я боялась, что Камиль или Хазар распотрошат мою сумку, найдут устройства, Мирослав все услышит и поймет, что я тупица, которая совершенно не умеет врать. А потом что-то сделает с сестрой или отцом. Если Камиль сам не убьет всех нас прежде.
Я раскрываю сумку, достаю тот самый пакетик, зло вскрываю и заглядываю внутрь. Серьезно? Они не такие уж крохотные. Сложно будет их зашить в чью-то одежду. Придурок. Сам-то пробовал это сделать?
Зашвырнув
Черный пакет слишком, как мне кажется, привлекает внимание. Я несколько секунд смотрю на него, потом забираю и иду в ванную комнату. Там прячу под тумбочку. Идеально. Теперь его не видно. Пусть придурок Мирослав пока слушает, как я моюсь по утрам. Я должна рассказать Камилю об этом “подарке”… но когда я возвращаюсь аккуратно, на цыпочках, к гостиной, то понимаю, что он уже уехал.
Дьявол!
Камиль отсутствует и на следующий день. Я не нахожу себе места от беспокойства, все время названивая сестре и узнавая — все ли у нее в порядке. Прослушка по-прежнему лежит в ванной, и больше всего я боюсь, что Мирослав разозлится, поняв, что я не собираюсь распихивать эти устройства по всему дому.
Вместо этого мне приходится распихать их по своей комнате. И на улице: одно я закидываю к соседям в кусты, второе — в кусты у дороги. Чтобы было хоть какое-то разнообразие.
На второй день приходит сообщение с неизвестного номера: “в девять вечера приезжай в бар “Ахо”. Есть разговор. М.”
И я догадываюсь от кого оно, судя по лаконичному “М”.
Мне придется врать. Со вкусом и красиво.
Я одеваюсь и прошу Валерия отвезти меня туда. Не знаю, что подумал обо мне Валерий, когда я произнесла название бара, но его лицо было красноречивым: кажется, он решил, что я алкоголичка.
— Позвоните, пожалуйста, Камилю, — решаюсь, наконец, признаться я, хотя сердце сжимается от неизвестности и страха, — скажите, что я буду ждать его с одним нехорошим человеком в этом баре. Это очень срочно. Вопрос жизни и смерти.
Водитель замирает, моргнув.
— Может, останетесь тогда лучше дома?
— Не могу, — я пожимаю плечами, — этот человек следит за Камилем. Если он поймет, что я никуда не поехала — то может сделать что-то моим близким.
Мужчина медленно кивает и открывает передо мной дверь машины. Спасибо ему, что он не задает лишних вопросов.
Мирослава в баре я замечаю быстро. Этот эльф не вписывается в дешевенький интерьер своей пафосной расслабленностью. Он сидит в самом темном и укромном углу, спрятавшись за каким-то домашним папоротником. Одетый в белые джинсы и футболку, вытянув ноги в золотых кедах от "Гуччи".
— Привет, — произношу я, и Мирослав поднимает на меня взгляд, кивнув. Пока я сажусь за его столик, он успевает меня ощупать глазами.
У официанта я заказываю первый попавшийся напиток, быстро раскрыв меню.
— Хорошо выглядишь, — выдает парень, а я едва улыбаюсь в ответ.
Я знаю, что я хорошо выгляжу — Хазар не дал мне шанса выглядеть иначе, купив вещи, которые идеально сели на мою фигуру. Даже простые на первый взгляд, джинсы, умудряются подчеркнуть изгибы моей задницы и бедер, форму которых, честно признаться, я ненавидела. От матери мне досталась “тяжелая” нижняя часть. И плоская верхняя — от отца, видимо.