Контракт Паганини
Шрифт:
— Разве у вас нет никого, кто мог бы побыть с вами? Родственники, друзья?..
— Мне никто не нужен. Мне нужна только Пенни.
34
Кафе Dreambow
Эрикссон сидел в кресле-каталке. На коленях у эксперта лежали папка и большой конверт, доставленные в его палату, а у лица жужжал ручной вентилятор. Йона вез Эрикссона по больничному коридору.
Сухожилие бедняге сшили. Вместо гипса ногу фиксировало
Йона дружелюбно кивнул двум старушкам, сидевшим на диване и державшимся за руки. Они фыркнули, зашептались и помахали ему, как школьницы.
— Утром в тот день, когда они собирались отплыть, — рассказывал Эрикссон, — Бьёрн купил на Центральном вокзале конверт и две марки. В его бумажнике нашли квитанцию из «Прессбюро». Бумажник остался на яхте, и я заставил вокзальную охрану переслать мне пленку с камер наблюдения. Без сомнения, тут речь о фотографии, про которую ты все время твердил.
— Значит, он ее кому-то отправил?
— У меня не получается разобрать, что он написал на конверте.
— Он мог отправить письмо на свой собственный адрес.
— Но его квартира сгорела дотла, там даже двери не осталось, — сказал Эрикссон.
— Свяжись с почтой.
Когда они въехали в лифт, Эрикссон принялся делать странные движения руками, словно плыл. Йона спокойно смотрел на него, не задавая вопросов.
— Ясмин говорит, мне это полезно, — объяснил Эрикссон.
— Ясмин?
— Мой инструктор по лечебной гимнастике… она похожа на кусочек пирожного, но такая строгая… «Не болтайте, сядьте прямо, хватит ныть». Она даже назвала меня толстуном, — застенчиво улыбнулся Эрикссон. — Знаешь, сколько они учатся?
Они выехали из лифта и свернули в молитвенную комнату с гладким деревянным крестом на метровом возвышении и простым алтарем. На стене — драпировка с фигурой Христа в окружении светлых цветных треугольников.
Йона зашел в подсобку в коридоре и взял большую подставку с блокнотами и фломастерами. Вернувшись в молельную, он увидел, как Эрикссон ничтоже сумняшеся обрывает драпировку и вешает ее на крест, который он переставил в угол.
— Мы точно знаем, что цена этой фотографии — несколько человеческих жизней, — сказал Йона.
— Да, но вот почему?
Эрикссон пришпилил на стену выписки со счета Бьёрна Альмскуга, список телефонных звонков, копии автобусных билетов, квитанции из его бумажника и расшифровки оставленных голосовых сообщений.
— Скорее всего, фотография разоблачает кого-то, кто хотел бы остаться в тени, она должна содержать важную информацию вроде промышленных секретов. Какой-то конфиденциальный материал, — начал Йона и стал отмечать в блокноте время.
— Так, — согласился
— А теперь попробуем найти фотографию, чтобы покончить с этим.
И комиссар, взяв фломастер, записал в большом блокноте:
06.40 Пенелопа уезжает из дома на такси.
06.45 Бьёрн является в квартиру Пенелопы.
06.48 Бьёрн покидает квартиру, забрав фотографию.
07.07 Бьёрн приходит на Центральный вокзал и отправляет фотографию.
Эрикссон откатился назад и посмотрел на пункты, одновременно обдирая обертку с шоколадки.
— Пенелопа Фернандес покинула телецентр и через пять минут позвонила Бьёрну, — сказал он, указывая на список звонков. — Ее проездной талон отмечен в метро в десять тридцать. В десять сорок пять позвонила младшая сестра, Виола. В это время Пенелопа, вероятно, уже была с Бьёрном на стоянке малых судов на Лонгхольмене.
— Но что же делал Бьёрн?
— Это нам и предстоит узнать, — довольным голосом сказал Эрикссон и вытер руки белым носовым платком.
Он подъехал к стене и ткнул пальцем в один из листков:
— Бьёрн выходит из квартиры Пенелопы, унося с собой фотографию. Тут же садится в метро и уже в семь минут восьмого покупает на «Т-Сентрален» конверт и две марки.
— И отправляет письмо, — прибавил Йона.
Эрикссон откашлялся и продолжил:
— Следующая отметка — трансакция по его «Визе», двадцать крон в интернет-кафе Dreambowна Ваттугатан в семь тридцать пять.
— Тридцать пять минут восьмого, — сказал Йона и занес интернет-кафе в свой список.
— Так. Ну и где у нас эта Ваттугатан?
— Узкая улочка в нижней части старого квартала Клараквартерен.
Эрикссон кивнул и стал рассуждать дальше:
— Думаю, с этим же билетом Альмскуг поехал до Фридхемсплан. Потому что потом у нас — телефонный звонок с его городского телефона, из квартиры на Понтоньяргатан 47. Звонил он отцу, Грегеру Альмскугу, звонок остался без ответа.
— Надо поговорить насчет этого с отцом.
— Следующий пункт — очередная отметка на проездном талоне, ровно в девять. Вероятно, он сел на «четверку» и отправился на Лонгсхольмен, на яхту.
Йона записал последние слова. Просмотрел свои записи, внимательно проверил схему утренних передвижений.
— Бьёрн торопился забрать фотографию, — медленно произнес он. — Но не хотел встречаться с Пенелопой утром, и ему пришлось ждать, когда она уедет. Потом он бросается в квартиру, срывает с двери фотографию, покидает квартиру и едет на вокзал, в «Прессбюро». Надо взглянуть на записи с камер видеонаблюдения.
— После «Прессбюро» Бьёрн отправляется в ближайшее интернет-кафе, — продолжил Эрикссон. — Там он оставался около получаса, после чего поехал…