Контракт в наследство
Шрифт:
— Ну и надоели же вы мне, братья мои клоны… — вздохнул двойник. — Мне, конечно, объяснили все побочные последствия эксперимента, но если бы я знал, что вы меня так достанете, я бы на это дерьмо не подписался.
— А ты сам-то кто? — уточнил я.
— Я? Я из тех кретинов, которые покупаются на всякие таинственные ученые басни… Генетический донор-контрактник.
— Это дело сколько уж лет назад запретили… — вырвалось у меня.
— А-а-а, это ты помнишь… — зловеще протянул двойник, потом решительно сел напротив меня в кресло и уставился глаза в глаза. — Это знания общего порядка,
— Я помню… что это мой дом.
— Во-во, все вы это помните. И все на автопилоте претесь сюда, — злобно процедил он. Потом обреченно вздохнул. — Одно и утешает только, что за сотрудничество мне хорошие бабки капают.
Не знаю, почему я ему сразу же поверил. Видимо, опять знания общего порядка. Я в курсе, что такое возможно, а значит где-то наверняка случается. И почему бы такой заднице не приключиться лично со мной?
Что ж, парня можно понять. Кому ж охота, приходя домой, натыкаться на непрошеных гостей, от которых, к тому же, так хлопотно избавляться.
Значит, чем-то особенным мой донор отличился. Кого попало на запрещенные эксперименты не отбирают. Слух, зрение, реакции… Да, пожалуй, в этом все дело. Это ему я должен быть благодарным за то, что слышу, как собственные ресницы хлопают.
— Давно ты… на контракте?
— Пятый год, — усмехнулся донор. — Когда после травмы мне пришлось с большим спортом завязывать, подвернулся этот контракт. Подошел я им: сам по натуре затворник, к хорошим деньгам привык, да и показатели отменные. Ну я и клюнул. Знаешь, как это бывает…
— Знаю, — эхом отозвался я.
— Ну да, ни хрена ты не знаешь, — засмеялся он. — А ты, кстати, зачем журнальный столик переставил?
— Зачем? Не знаю, спроси автопилота. Видимо, меня столик больше устраивает на этом месте, — проворчал я. Процесс перестановки столика в моей кратковременной памяти отсутствовал. Но само собой, кто же, кроме меня, мог это сделать?
— Я из-за тебя, идиота, шишку на коленке набил… А знаешь, будет нам с тобой собачиться. Давай, братец-клон, пока выпьем за знакомство. Сейчас принесу.
Он встал и ушел в кухню. Заскрипела дверца шкафчика, звякнул стакан. Но, кроме этого я услышал характерные щелчки: мой генетический донор нажал несколько кнопок на мобильнике. Слегка нервно, но четко проговорил:
— Номер одиннадцать. Физиологические характеристики на обычном уровне. Поведенческая линия — стандартная. Самоидентификация полностью отсутствует. Готов к утилизации, забирайте.
Через минуту он вошел, помахивая бутылкой «Хенесси» и парой широких низких стаканов. Радушно улыбаясь, он поставил стаканы передо мной и принялся отвинчивать крышку с бутылки.
— Да ты не переживай, — проговорил он, разливая коньяк. — Безвыходных положений не бывает. Ну, давай… — он взял один из стаканов. — Раз эти недоучки тебя смастерили, значит, это было им зачем-то нужно…
Что-то словно выключилось в моей голове. Повинуясь внезапному импульсу, я рванулся к нему. Никаких мыслей, никаких эмоций. Словно прыжок, удар, резкий поворот — все было кем-то когда-то запрограммировано на подобную ситуацию. Реакция его была великолепна, но… на этот раз я оказался проворнее. И без всякого пинг-понга. Шейные позвонки двойника хрустнули, он беспомощно взмахнул руками, обмяк и тяжелым пластом повалился на пол. Стакан откатился в сторону, проливая жидкость на ковер.
— Твое здоровье! — я поднял стакан и запустил им в стену. — Утилизация, говоришь? Будет тебе утилизация. Оперативно и без очереди.
«Уборщики» не заставили себя ждать.
Два парня в странной униформе паковали тело в мертвецкий мешок и выносили его из дома, а мы с одним из ученых дядек сидели рядышком на диване в гостиной. Я молча ждал развития событий, а невзрачный мужчина в скучном костюме неторопливо заполнял от руки двусторонний бланк. Закончив, он подсунул мне его на подпись. Я бегло прочитал — это был акт о сдаче «номера одиннадцать» на утилизацию.
— Как вы догадываетесь, — заметил я. — Это была чистой воды самооборона.
— Как всегда, — равнодушно ответил мужчина. — Некоторые неудобства предусмотрены контрактом. Компенсацию за хлопоты тебе переведут уже завтра.
Я подмахнул бумагу внизу.
Мужчина достал небольшую ламинированную карточку, сличил мою закорючку с неким оригиналом и произнес по-прежнему равнодушно:
— Продолжай работать. Инструкции перечитай: наблюдения, самоанализ, оценка собственных реакций и отношения окружающих, регулярные отчеты. Ну и, разумеется, содействие в случае появления очередных визитеров из нашей лаборатории. Побольше общения со старыми друзьями и соседями. Твои знакомые в курсе, что у тебя сильно не в порядке с головой, но все же во избежание неприятных инцидентов сдерживай при общении любые негативные эмоции. Проще говоря, не удивляйся, если незнакомые люди полезут к тебе с дружескими объятиями. То, как ты сможешь адаптироваться, зависит только от тебя. Если появятся осложнения и неразрешимые вопросы, немедленно звони так называемому личному врачу, то есть мне… — он вынул из внутреннего кармана визитку и протянул ее, добавив: — В любое время дня и ночи. Вопросы есть?
Я не нашелся, что ответить, поэтому «личный врач» вяло пожал плечами:
— Быстрее соображай, не разочаровывай меня. И учти, одиннадцатый, что контракт достается тебе в наследство помимо твоего желания.
— И что я сделал не так? — с досадой вырвалось у меня. — Подпись не совпала?
— Совпала, — пожал он плечами. — Но «номер одиннадцать» перед активацией был коротко пострижен, а покойник не стригся месяца три, не меньше.
— Убийство донора вот так просто сойдет мне с рук?
Мужчина снисходительно усмехнулся:
— Донора убил не ты. Это сошло с рук номеру три… Нет, не этому. Это был номер восемь. Дольше всех продержался. Прекрасно адаптировался, полностью принял правила игры, сжился с ролью… Впрочем, ты уже сейчас держишься достаточно нагло, чтобы никто ничего не заподозрил. Справишься. Если, конечно, планируешь немного пожить.
Он встал, сунул под мышку свою папку и потянулся к уцелевшему стакану.
— Ну, за упокой новопреставленного номера восемь…