Контракт
Шрифт:
А дальше он плохо помнил - все было, как в тумане... Он сорвал c себя одежду... Когда одевался, чтобы уйти, даже удивился, что одежда целая, и пуговицы все на месте, не верилось, в таком возбужденном состоянии и смог нормально раздеться...
А потом были бесконечные оргазмы...
Во время одного из них, когда девушка сжимала его естество внутри себя особенно сильно, и под ним не вздрагивала, как до этого, а крупно дрожала, Фелис впился ей в плечо зубами в порыве чувств, прокусив кожу. Он видел, как струйка алой крови, прочертив дорожку по ее телу, испачкала простыню. Это была уже третья простыня - их запас обнаружился в крошечной душевой вместе с запасом полотенец.
А потом он лежал
Шрам-метка останется, тогда подумалось ему...
ГЛАВА 3
Амали бегло просмотрела документы, которые ей вручил Фелис Далтон. Не зря ее считали лучшим аудитором в фирме, она сразу заметила ошибку, даже не ошибку, а описку, а если быть точнее, приписку. Госпожа Марлоу, генеральный директор фирмы «Марлоу и S» (Амали улыбнулась, так уже не называют, название той досталось от деда, а менять она его не стала, судя по всему, все же фирма с многолетней историей) не пыталась надуть господина Далтона, она просто выдала ему неверную информацию. Сильно навредить своему компаньону не могла, но и пользы не принесла бы никакой, если бы у них получилось выиграть тендер на строительство бизнес-центра. Если бы приписка вскрылась на стадии рассмотрения документов, господина Далтона пожурили бы в худшем случае и в будущем более тщательно проверяли бы его документы, и все. А не вскрылась бы, то госпожа Марлоу получила бы прибыли гораздо больше, чем вложила денег в проект, что позволило бы ей поправить финансовое положение фирмы, дышащей на ладан.
Осталось лишь написать корректный отчет, чтобы не настроить господина Далтона против госпожи Марлоу. А уж тот пусть сам принимает верное решение: захочет - не откажется от сделки, захочет - пошлет госпожу Марлоу куда подальше, и никто его за это не осудит. Бизнес есть бизнес.
Амали откинулась на спинку кресла, на котором сидела, и с наслаждением скинула туфли и вытянула уставшие ноги. Но прежде чем начать готовить отчет в письменном виде, все же решила предварительно переговорить с господином Далтоном лично и объяснить ему создавшуюся ситуацию. Одно дело - сухие цифры и выкладки, другое дело - обычный человеческий разговор.
Рука уже потянулась к телефону, но тут в кабинет, постучавшись, вошел высокий темноволосый мужчина.
– Папа, - Амали, улыбнувшись и быстро надев туфли на ноги, поднялась ему навстречу.
– Откуда ты узнал, что я вернулась из командировки?
– Девочка моя, - рассмеялся тот, крепко обнимая Амали.
– Ты забываешь, где я работаю. Хочу заметить, даже в твоей фирме у меня есть свои осведомители. И я приехал за тобой, чтобы отвезти на ужин домой.
Он отстранился и погрозил ей пальцем:
– Знаю я тебя, сейчас позвонишь своему какому-нибудь клиенту, договоришься о встрече и пойдешь с ним в ресторан. А дома Джерри славную картофельную запеканку приготовила.
Амали кивнула, соглашаясь, что домашнюю запеканку она не променяет ни на какой самый изысканный ужин в ресторане. Она позвонит господину Далтону завтра, а сегодня проведет время с отцом и Джерри. Когда в ее плотном графике выдастся еще свободный вечер? Вот и сегодня она только вернулась из длительной командировки, и пришлось сразу идти на встречу, Амали чуть не опоздала на нее. Из аэропорта - в офис господина Далтона. Что поделать, у того тоже был напряженный график, и о встрече было договорено заранее?
Амали сложила документы в сейф - привычка ее отца, стала и ее привычкой, никто не должен видеть предварительных выкладок, пока нет окончательных результатов. Заперла кабинет и пошла за отцом к лифту, на
Этот мужчина, шедший впереди нее, не был ее родным отцом, но Амали называл его папой по нескольким причинам. Во-первых, он сделал для нее слишком много, можно сказать, помог родиться во второй раз. Во-вторых, последние пять лет был рядом с ней, помогая шаг за шагом двигаться по жизни, словно был ее родным отцом. И, в-третьих, у этого мужчины не было своих детей, поэтому он сделал Амали не просто своей приемной дочерью, а настоящей дочкой и любил ее совершенно искренне.
Амали, шагая за мужчиной и глядя на его широкую прямую спину, очередной раз отметила про себя, что она счастливый человек. Какие бы фортеля ни выкидывала судьба, ей удавалось всегда вывернуться и получить даже больше, чем имела до этого...
...Она одевалась после осмотра врачом, который и осмотром-то трудно было назвать. Немолодой уставший врач, которого подняли посреди ночи, только кинул беглый взгляд на ее спину, покрытую бордовыми пятнами - свидетельствами поцелуев. Он даже к ней не прикасался. И осматривали Амали не в кабинете врача, как положено - та оказалась заперта, а ключа на месте не оказалось, - а в крошечной комнатке, служившей хранилищем хозинвентаря. Других свободных помещений в участке после облавы тоже не нашлось - в каждом кабинете кого-либо допрашивали.
Амали уже почти оделась, когда туда вошел начальник - высокий, широкоплечий, темноволосый мужчина, сразу видно, что настоящий полицейский, и, скривившись, как будто смердело, кивнув в сторону задержанной, поинтересовался:
– Ну, и что?
– Молоденькая больно девушка, - ответил врач.
– Похоже, первая близость, Гинекологом бы осмотреть.
– Что она слишком молода - это я и сам вижу. А гинеколога зачем?
– проговорил мужчина, словно не разжимая носа.
В этой крошечной комнате запахи - молодого тела, пахнущего сексом, и влажных тряпок, которыми мыли пол в участке, сконцентрировался и мешал, казалось, не только думать, но и говорить. И как только врач это терпел и ко всему относится без всяких эмоций.
– Капитан, надо взять биоматериалы на анализы. Советую. Если она забеременела, то отца ребенка так проще будет разыскать - у вас в базе уже будет его ДНК. А если несовершеннолетняя, и родители, и опекуны...
– Опаньки! Я как-то об этом не подумал, хотя надо было, - начальник старался говорить нарочито грубо, стараясь увидеть хоть какие-то эмоции на лице худенькой девушки. Но та только испуганно смотрела на него с врачом своими темно-серыми глазами.
– Сказали, вроде бродяжка.
– И что с ней делать?
– поинтересовался он после минутного молчания.
– Искать ее семью.
– Пожал плечами врач.
– Кто-то же должен был заявить о пропаже девушки, причем такой хорошенькой девушки. Потрясти Теренса, в заведении которого ее нашли. Можно в приют отдать. Вариантов много. Но если она совершеннолетняя, то возникнут проблемы. Но до выяснения личности из участка ее выпускать нельзя, а запереть покрепче надо, - добавил он.
– Сбежит снова, раз бродяжничала. Правда, непохоже что-то.
Капитан Дамиан Хейли, начальник полицейского участка, еще раз внимательно взглянул на девчонку. Нет, на бродяжку она не похожа, как сказал Теренс, на шлюшку тоже. Уж больно чистенькая и скромная. Могла убежать из дома из-за жестокого обращения - но и на это не похоже, не обращались с ней грубо. Худая она, есть это, не отнять, но не изможденная. Испуганная... А руки.. Ее руки никогда не знали грубой работы - длинные холеные пальчики со словно отполированными ногтями. Нет, не могла она уйти из дома добровольно?