Контрмеры
Шрифт:
— А мыслями?
— И мыслями тоже. Иное качество бытия, Аниэр. Как его опишешь?
— Значит, не только страх, но и восторг?
Оживление ушло. Как тумблером щёлкнули.
— Да. В числе прочего.
Аниэр отвернулся, в точности так же, как Наарис. Из глубин сознания на свет вылезла глупая, детская какая-то мысль, подобная утомлённому беспрерывной работой челюстей червяку: «Что я здесь делаю?» Аниэр встал, по-прежнему не глядя на хозяйку комнат.
— Кажется, через пятнадцать мири у нас первые совместные испытания?
— Да.
— Тогда… увидимся.
— Да.
На пороге Владеющего обуяло внезапное желание обернуться, но он усилием тренированной воли подавил его и вышел, аккуратно задвинув за собой лишённую запоров дверь. А Наарис без промедления отправилась обратно в ванную — ждать наступления ауф.
Ангар выглядел как обычно, но для второго пилота-испытателя зрелище оказалось внове. Математически совершенную форму ангару обеспечивало силовое поле, заменяющее потолок, стены и пол. Более полутора сотен метров в длину, от пола до самой высокой линии потолка — метров семьдесят, если не все семьдесят пять. Общая форма — как у цилиндра, рассечённого вдоль оси симметрии и уложенного набок.
В общем, видали побольше, и даже намного больше, но не часто.
Совершенно особое ощущение возникало в груди от понимания, что всё это пространство, заполненное глуховатыми отзвуками и режуще-ярким светом, предназначено всего для двух единиц… гм, техники.
Биокибернетические артефакты — сорокаметровой высоты пирамиды серо-фиолетовой плоти, под определённым углом кажущейся зеленоватой, — смирно лежали прямо на полу. И хотя оба заметно лучились энергией, задействованной в каких-то внутренних процессах, Аниэру всё равно не верилось, что каждая из этих пирамид таит мощь, выходящую за рамки воображения.
Не заметив ни бассейнов с питательным раствором, ни кабелей, ни шлангов, он спросил:
— Разве им не нужно питание?
— По достижении зрелости — нет, — ответил киборг. — СОН полностью автономна. Её потенциал позволяет обеспечивать себя энергией и веществом даже в случае серьёзных повреждений.
— Ну, энергия — это понятно; но вещество-то откуда берётся?
— Обычно оно производится с помощью «чистого» ядерного синтеза.
— Что?!
— Полная автономность, — гордо повторил лидер проекта. — Даже если СОН окажется в межгалактической пустоте, утратив девять десятых своей массы, она всё равно регенерирует. Правда, для ускоренной регенерации придётся перейти на прямую конверсию энергии в массу, но возврату к рабочим параметрам — причём в кратчайшие сроки — это не помешает.
— Неужели?
— Испытания в столь жёстких условиях не проводились. Пока. Но расчёты и модельные симуляции не врут. Ладно, хорош болтать. Раздевайся и лезь внутрь.
— А почему Наарис не разделась?
— Потому что её комбинезон — отделяемая часть СОН. Преодолев порог идентичности, ты сможешь сделать себе такой же… или что-нибудь более замысловатое, если хватит воображения. Ну же, вперёд! Или поджилки трясутся слишком сильно?
«В том, что мои, хм, „поджилки“ трясутся, он не сомневается. Правильно не сомневается, вообще-то…»
Аниэр стянул комбинезон, как змея — кожу. Свернув его одним отработанным движением в небольшой пакет и положив на пол, направился к тому артефакту, что поближе. Когда до СОН осталось буквально два шага, из таблеток, укреплённых за ушами, донеслось:
— Положи ладонь ей на бок и мысленно прикажи открыть вакуоль слияния.
Не иначе как от волнения с губ сорвался изумительно глупый вопрос.
— На который бок?
Едва договорив, Аниэр и сам понял, что вопрос дурацкий. Но киборг не преминул съязвить:
— Это сложный философский вопрос. Так сразу и не скажу. Наверно, у артефакта, способного полностью изменять форму, разные бока чем-то отличаются, но вот чем?
— Понял уже, понял…
— Быстро ты решаешь сложные философские вопросы. Завидую, Эссори.
«Вот ведь змей злоехидный!» — восхитился Аниэр. И положил ладонь на тёплую, словно резиновую серо-фиолетовую грань.
Вакуоль слияния открылась (а точнее, выросла) спустя ровно семнадцать с половиной тин-циклов. Она оказалась с виду точь-в-точь как двухметровая полость, выстланная изнутри слабо шевелящимся белёсым «мхом». Заплесневевший гроб, ага…
— Ложись туда. Лицом вниз.
Чтобы не дать повода для дальнейших насмешек, Аниэр проглотил вопросы и подавил инстинктивную брезгливость. Понятно, что внутри СОН пилот не задохнётся. Артефакт позаботится обо всех нуждах, вплоть до внутривенного питания и утилизации отходов метаболизма… а что видок у вакуоли противный и лезть туда совсем не хочется, так это дело привычки.
Белёсый «мох» расступился под опускающимся телом, оказывая меньше сопротивления, чем оказала бы вода. И сомкнулась тьма.
«Первая фаза слияния, — шепнула она. — Подстройка индивидуальных параметров… завершено успешно. Первичная инициализация системы… подтверждён статус полной функциональности. Запечатление пилота… завершено успешно».
Миллионы тончайших игл вонзились в тело Аниэра. Игл столь тонких, что ощущения от их проникновения походили больше на зуд, чем на боль. В поле зрения расцвела феерией чистейших красок фрактальная радуга — сплошь налетающие, скручивающиеся в движении спирали и сияющие кольца. Под аккомпанемент лёгкого головокружения в ушах зарокотал прибой… и полностью стих, сменившись совершенно особой, бездонной тишиной. Тело исчезло куда-то, как и не было его. Когда Аниэр услышал об успешном завершении запечатления пилота, от него остался лишь сгусток чистого сознания — как во время углублённой медитации по отработке техник пси-восприятия. Только на этот раз покой, равный медитативному, оказался достигнут с небывалой быстротой.
Прямо-таки фантастической.
«Первая фаза слияния окончена. Начать вторую фазу?»
«Да», — откликнулся Аниэр после легчайшего колебания.
«Укажи желаемую глубину нейрофуги».
«Для начала — до порога идентичности… и ещё десяток пунктов».
«Принято. Начинаю углубление нейрофуги до отметки триста десять. Пройдена отметка сто сорок… сто сорок пять… сто пятьдесят… сто пятьдесят пять… сто шестьдесят…»
Монотонный голос, принадлежащий неизвестно кому, самим своим звучанием вгонял в транс. Интересно, подумал Аниэр, что же на самом деле представляет собой пресловутая нейрофуга? Ибо как-то не верится, что простое подключение сложного — ну ладно, ладно, не сложного, а сверхсложного! — устройства к нервным окончаниям способно представлять для виирай угрозу. Особенно если этот конкретный виирай — Владеющий шестого ранга шестой степени.