Контроль
Шрифт:
Девушка кивает, приклеив к лицу вежливую улыбку, тут же убегает подбирать варианты, и на ближайшие полчаса я выпадаю из реальности.
Ей-богу, пока не оказываюсь здесь, то думаю, что Виктория Бэкхем просто жена футболиста. Не знаю, что меня поражает больше, то что я выбираю платье ее бренда или то, сколько это платье стоит? Взгляд, которым нас одарили на входе, становится понятнее. Если платье стоит, как бентли (ну ладно утрирую), то отношение соответствующее. Мне кажется, ценник обжигает меня сквозь материал. Не
Наверное, я слишком долго стою в примерочной. Несколько вариантов я отметаю сразу же, потому что они сидят на мне, скажем так, странно. А вот красное, почти без декольте и длины миди очень даже ничего. Оно не вульгарно и не обтягивает, как вторая кожа, сообщая всем окружающим, что я очередная молоденькая эскортница с папиком, хотя в нашей ситуации это недалеко от правды. Платье простое, изысканное и дорогое, юбка спускается воланами до середины икры. Строгий силуэт, но в то же время я в нем не выгляжу старше.
— Это подходит, берем, — припечатывает Саша, появившись у меня за спиной, и я подпрыгиваю от неожиданности.
— Вообще-то, я могла быть тут раздетой! — возмущаюсь на его вторжение, и тут же ловлю насмешливый, ничуть не смущенный взгляд в зеркале.
— У тебя отрос хвост с нашей прошлой встречи? Или ты набила себе тату с моим профилем?
— Зачем мне тату с твоим профилем? — теряюсь я.
— Представления не имею, — пожимает он плечами. Этот мужчина умудряется смотреться стильно в простых джинсах и черной рубашке с коротким рукавом. — Как и представления не имею, чего я мог увидеть в примерочной такого, чего не увидел в прошлый раз или с утра.
— С утра я была в одежде, — шиплю, как злая кошка. — А в прошлый раз, ты был пьян и вряд ли вообще разглядел меня!
— Поверь, я разглядел очень хорошо, — хрипло говорит он, и его дымчатые глаза темнеют, заставив меня испуганно сглотнуть. Слишком неприкрытое в них желание. — И запомнил. Но если ты хочешь освежить память…
— А ты хочешь освежить память? — разворачиваюсь к нему лицом и смотрю с вызовом.
— Нет, — сглотнув, отвечает он и отступает, плотно задернув шторку примерочной. А ведь мне с ним еще покупать туфли. Вряд ли мои вьетнамки со стразами будут смотреться уместно с этим платьем.
— Если туфли, то «Джимми Чу» — говорит Александр, когда я появляюсь в зале магазина опять в своем легком сарафане, неизвестного бренда. Он уже словно забыл о нашем наэлектризованном противостоянии в примерочной. — Что ты на меня смотришь так недоверчиво? Это придумал не я, а моя мама.
Он расплачивается и ведет меня в другой магазин. Примерка туфель проходит без эксцессов. На цену я не смотрю, выбираю исходя из своего понимания прекрасного. Останавливаюсь на обычных бежевых лодочках с открытым мыском и на шпильке. Тут же в примерочной переодеваюсь в платье и выхожу к ожидающему меня мужчине.
— Я
— Отлично, — сухо замечает он, даже не поворачиваясь в мою сторону. Его настроение резко поменялось, и, кажется, что он уже не рад поездке в ресторан.
— Давай вернем платье и туфли, и ты просто отвезешь меня в общагу? — предлагаю я. К тому же телефон настойчиво вибрирует. Сыплются сообщения в вайбер.
— Нет, — отрывисто отвечает мужчина. — Мы совершенно точно не будет возвращать ни туфли, ни платье. Они подходят тебе значительно лучше, чем сарафан и то непонятное, что у тебя было на ногах.
— Вообще, я просто была одета для отдыха на даче. Ник так описал место, куда мы едем.
— Нда… — на губах Александра мелькает улыбка, искренняя. Она делает его лет на десять моложе. — Никто еще Верещагино не называл дачей.
— Сама была в шоке, — бурчу я. — Так что по поводу общаги? Я серьезно. Ты же понимаешь, этот ресторан ошибка.
— Ресторан не может быть ошибкой. Ресторан — это просто еда, Даш. Не усложняй и не накручивай. К тому же я знаю, с утра ты пила, но что-то не видел, чтобы потом ела.
— У меня есть бэпэшки, — оправдываюсь я, понимая, что и правда голодна.
— Бэпэ… что? — морщится он, то ли силясь понять, что это, то ли как это можно есть.
— Ну да, не ресторанная еда. Не поспоришь.
— Вот давай и не будем спорить.
Я собираюсь упрямо ответить, но у Саши звонит телефон. Он чертыхается и раздраженно отвечает.
— Да, Никит. Да, отвез. Ну откуда я знаю, почему она не кинулась сразу отвечать на твои стописят тыщ сообщений. Я же не нянька.
Он отключается, а я снова чувствую себя сволочью.
— И все же…
— Даш, если ты сейчас заикнешься снова про общагу, ну ей-богу, наору. Сиди уже спокойно.
— Мне просто стыдно из-за всей этой идиотской ситуации. Я неправильно поступаю по отношению к Нику.
— Давай начистоту. — Он вздыхает и поворачивается ко мне. — Нужно было стесняться, когда кончала от пальцев левого мужика, а не своего парня. Да, ты не знала, что я его отец. Но как бы, ты не находишь, что уже тогда была допущена тактическая ошибка?
— Нахожу. И не хочу сделать еще хуже, чем есть, — соглашаюсь я, а к щекам приливает горячий румянец от воспоминаний. — Вот и ты теперь из-за меня врешь сыну.
— Я стал отцом в неполные восемнадцать. Думаешь, я первый раз вру Нику? А потом мы все решили. Мы едим, я отвожу тебя, куда скажешь и на этом все. Почему ты все усложняешь?
— Потому что все ну пипец как сложно! — раздраженно выдыхаю я.
Саша привозит меня в дорогой ресторан и помогает выйти из машины. Нас встречают у дверей и без вопросов проводят за свободный столик. Впрочем, ажиотажа тут нет. Возможно, ранний вечер воскресенья просто не то, время когда здесь собирается толпа народа.