Контролёр-2
Шрифт:
А что же делают сами сотрудники комиссии, которые в своём большинстве являются специалистами в этих же областях? Вот они и занимаются подбором консультантов, экспертов, организацией их встреч и обсуждений и представлением докладов и рекомендаций странам-членам. Первое моё впечатление от такой организации трудового процесса – неплохо устроились, ребята! Всю работу делают консультанты и эксперты, а вы только организуете и координируете!
В моих изысканиях я сразу же нахожу отклонения от того, что было запланировано в бюджетных предложениях комиссии. Скажем, было запланировано провести совещание экспертов, а оно не состоялось. Или было намечено выпустить научную публикацию на какую-то тему, а был опубликован лишь отчёт о работе группы экспертов. И таких примеров довольно много. Получается, что двухлетняя программа работы выполнена процентов на семьдесят. А как, интересно, обстоит дело с выделенными по бюджету средствами? А вот они-то израсходованы почти полностью. На мой взгляд, это серьёзная находка. Того же мнения придерживаются и мои сотрудницы Хэйзилин и Полин, с которыми я делюсь результатами своих изысканий.
Теперь предстоит выяснить, почему такое стало возможным.
В соответствии с нашим наставлением по проведению внутренних ревизий любое аудиторское замечание должно содержать пять элементов:
– критерий или стандарт;
– обнаруженное отклонение от стандарта или его нарушение;
– последствия такого отклонения;
– причины отклонения или нарушения;
– рекомендация по его устранению.
По тому, как определены ревизором эти пять элементов, можно оценивать работу и самого аудитора, его или её квалификацию. Для меня знакомство с такой методикой началось только с работы в ООН. До этого мы, ревизоры Министерства финансов СССР, считали свою функцию законченной с установлением отклонения от инструкций, смет расходов, штатных расписаний или других нормативных документов. Зафиксировал эти факты в акте проверки – и можешь отдыхать или начинать новую ревизию. Работа внутренних ревизоров посложнее и поинтересней. Возьмём, например, первый элемент ревизионного замечания: критерий. Если его не определить, то все дальнейшие рассуждения не имеют смысла. При этом критерий должен быть одним и тем же и для ревизуемого и для ревизора, иначе начинаются разногласия. Критерием может быть закон, правила, устав, инструкции и т. д. Сложнее, когда в качестве критерия приходится применять «обычную деловую практику». Её ещё надо определить, а без знания дела, которым занимаются проверяемые, это довольно трудно.
Следующий элемент – отклонение от стандарта или нормы – результат обычной ревизорской работы: сплошной или выборочной проверки массива ревизуемых данных. Затем следует оценка последствий найденного отклонения. Это интересный момент. Скажем, если последствия копеечные, то к чему огород городить, то есть изводить бумагу на изложение вашей находки. Читающий только усмехнётся и скажет что-нибудь вроде: «Эти аудиторы только блох ловить умеют». Зато если последствия можно подсчитать и выразить солидной суммой возможных сбережений или возмещений, то разговоры об эффективности ревизорской работы принимают конкретную форму.
Далее следует, пожалуй, самый трудный и важный элемент: причина найденного отклонения от нормы. Обычно ревизоры стараются отделаться общими фразами типа «отсутствие контроля» или «неэффективное руководство». Нет! Настоящий аудитор должен докопаться до конкретной причины. Если контроль слабый, то почему? Нет ли прорех в инструктивных материалах? Понимают ли их сотрудники, осуществляющие контроль? Достаточна ли квалификация этих сотрудников? Здесь же может обнаружиться в качестве причины и фактор умышленных действий, а это уже серьёзно. Тут надо действовать очень осторожно и постараться собрать как можно больше документальных подтверждений своим подозрениям. Правда, такие случаи, по счастью, редки. Или, может быть, ревизоры недостаточно въедливы.
Если причина найденных отклонений определена достаточно чётко, то сделать рекомендацию по её устранению довольно просто. Если же аудитор установил «неэффективное руководство» без уточнения, кто и что не делает того, что требуется, то и рекомендация будет типа «повысить эффективность руководства». Такие рекомендации – брак в работе ревизоров. Чаще всего они происходят от нехватки времени на проверку, но бывают и более серьёзные причины. Чтобы рекомендация была принята ревизуемыми и, что ещё более важно, была выполнена, надо детально обсудить её с теми, кто должен будет её выполнять. Иногда ревизоры концентрируют своё внимание, «зацикливаются» на каком-то узком моменте и просто игнорируют реальность. В таком случае их рекомендации, хотя и вполне справедливые, могут быть просто невыполнимы. Они к тому же должны быть адресованы правильно, то есть тому, кто может действительно исправить положение.
Вот какие тонкости есть в работе внутренних аудиторов. Теперь, когда вы о них узнали, если они вас не пугают, можете, если есть желание, попробовать свои силы на этом поприще. Одно можно сказать с уверенностью: скучно вам не будет. Каждая проверка или ревизия – это что-то новое: новые люди, новые проблемы, новые места.
На моём участке я обсуждаю проблемы с выполнением программы с заведующим отделом координации, ливанцем Хаддадом. С этим высокообразованным и интеллигентным человеком мы легко находим общий язык, и наше знакомство затем продолжается долгие годы. Причины неполного выполнения программы я обсуждаю и с руководителями основных отделов. Причины самые разные. Планирование происходит за полтора-два года до начала следующего двухгодичного рабочего цикла. За это время страны-члены могут потерять интерес к той или иной деятельности. Часто возникают проблемы с поиском экспертов. Иногда найденные специалисты не устраивают страны, где осуществляются программные мероприятия или проекты, по политическим мотивам. Часто причиной задержек приводится переезд комиссии из Бейрута в Багдад. Но главное, на мой взгляд, и Хаддад согласен со мной, состоит в том, что за выполнение программы работ никто посерьёзному не отчитывается и не отвечает. Оказывается, в ООН, где на всё существуют правила и инструкции, нет правил планирования и отчётности о выполнении основной деятельности организации. Вот это да!
Несмотря на интенсивную работу, мы находим время на поездки в город Кербала, где находится знаменитая шиитская мечеть, и к руинам библейского Вавилона. Из крупной растительности в Ираке преобладают финиковые пальмы. Это – прямо национальный символ, запечатлённый даже на иракских монетах. Соответственно кондитерские лавки предлагают широкий ассортимент фиников во всех видах. Хэйзилин и Полин больше всего нравятся финики, начинённые толчёными грецкими орехами.
Наша работа в Багдаде подошла к концу. Моя группа выпустила пятнадцать ревизионных замечаний. Пять из них на моём счету. На большинство из них уже получены ответы, из которых следует, что наши рекомендации приняты. Есть, с чем возвращаться домой. Я ловлю себя на мысли, что думаю о Нью-Йорке уже как о своём доме.
Следующая неделя после возвращения посвящена составлению ревизионного доклада. Это мой первый солидный труд в ООН. Хэйзилин и Полин заняты составлением ревизионного досье. Мне ещё предстоит научиться этой скучной, но необходимой работе. В Минфине мы просто подшивали в папки подряд все бумаги, относящиеся к проведённой ревизии. Здесь к этому процессу подходят серьёзней. Выполнение программы ревизии и каждое ревизионное замечание должны быть подтверждены документально. Все бумаги должны быть пронумерованы и перекрёстно классифицированы. Эту часть работы я всегда старался спихнуть на подчинённых.
К моему удивлению, черновик доклада, представленный директору, не вызывает никакой немедленной реакции. А мы-то гордились своими достижениями. Через неделю ко мне заходит ветеран отдела ревизор из Австралии Фред Соломон. «Ты знаешь, – говорит он, – директор дал мне прочитать черновик твоего доклада. Он что-то не может понять, насколько та часть по работе комиссии серьёзна. Ты же знаешь, он сам бывший бухгалтер. Что с него взять». «Ну и что ты ему сказал?» – спрашиваю я Фреда. «Сказал, что это самый лучший аудиторский доклад, который я когда-либо видел». Такое признание со стороны профессионала приятно ласкает моё самолюбие.
Центр по транснациональным корпорациям и куда он делся. Консультанты в ООН
С тех пор, как я нашёл свою рабочую «нишу», трудиться мне стало веселее. Уже другие ревизоры советовались со мной, как проверять выполнение программ организации. Я в этой области стал признанным специалистом. Правда, далеко не все мои коллеги брались за этот участок. Многие постаринке ревизовали административно-хозяйственные вопросы. Но в глазах директора я приобрёл определённую ценность. Мои ревизионные доклады с интересом рассматривались руководством на более высоком уровне, а, следовательно, повысилась и роль отдела внутренних ревизий.