Контрразведчик
Шрифт:
— Курите, — сказал Василий Пименович. — Жаль, не сумели взять живым Форлендера. Значит, смерть его спишем пока на «несчастный случай», чтоб не спугнуть возможных сообщников бывшего фрегатен-капитана.
— Да, он использовал свой последний шанс, — сказал Леденев.
— Но если бы вовремя не вытянули из бородача эту историю с пиратством и кладом, Эрнст Форлендер отплывал бы сейчас в заморские края. И не исключено, что не с пустыми руками. Кстати, вы были снова в Палтусовой губе? — спросил Бирюков.
— Был. Выставленный там пост продолжает наблюдение. Пока никто не появлялся.
— Надо незаметно оцепить всю прилегающую местность, — сказал Василий Пименович. — Возможно, кто-нибудь в свою очередь наблюдает за постом наблюдения. Попробуем выкопать сейф, ознакомиться с его содержимым и вновь упрятать на старое место. Пока широко распространяйте версию о «несчастном случае» с Форлендером. Мы не знаем, где его сообщник. Возможно, и в торговом порту. Одновременно готовьте через Министерство иностранных дел представление в посольство Норвегии о том, что под личиной норвежского подданного Абрахамсена оказался военный преступник Форлендер. По завершении операции мы представим соответствующие материалы.
— И надо спешить. В деле Форлендера, переданном для посольства, не упоминается история с сейфом, — продолжал полковник Бирюков. — Они не подозревают о том, что мы знаем про него. Сейчас у нас остается какое-то время, чтобы попытаться выяснить, был ли Форлендер один или у него есть в Поморске сообщник. А если он есть, то получил ли от Форлендера план. Главное, кто этот человек… Кто он?
— Будем искать, — сказал Леденев.
История вторая
БРЕМЯ ОБВИНЕНИЯ
Дверь осталась открытой…
Был конец августа, время, когда в Поморск приходили теплые ясные дни, которыми здешний климат редко баловал. В половине шестого вечера в подъезд дома, в котором жил диспетчер Поморского торгового порта Василий Подпасков, вошла молодая, хорошо одетая, привлекательная женщина.
Ровно через четверть часа к подъезду подкатило такси. Нетерпеливый пассажир на ходу раскрыл дверцу, и машина еще не застопорила ход, а он уже стоял на ступенях, мгновение помедлил, поглядев по сторонам, и тут же исчез в дверях.
Минут через пять входная дверь неожиданно распахнулась, из подъезда выбежала та же молодая женщина и стремглав бросилась по улице, но, заметив удивленные взгляды редких на этой тихой улице прохожих, она заставила себя сменить безудержный бег на быстрые шаги.
Вскоре из дома вышел человек, приехавший на такси. Глубоко засунув руки в карманы плаща, он постоял в нерешительности у подъезда, словно раздумывая, куда пойти, затем повернулся и медленно побрел вдоль улицы.
Но был еще и третий. Он прошел в дом после того, как ушел мужчина в плаще.
Василий Подпасков еще третьего дня собирался прикрепить к входной двери цепочку и набить кусок кожи, чтоб дверь не открывалась самопроизвольно, когда она не заперта на ключ.
Но в тот день его задержали в порту неотложные дела, вернулся он поздно, стучать молотком на весь дом было неудобно.
На второй день Подпасков ждал жену старпома с теплохода «Уральские горы» Танечку Яковлеву — она покупала у него шубку. Тут уж было не до двери. А на третий… На третий день диспетчера Василия Подпаскова уже не было в живых.
Дверь осталась незамкнутой, ночью отошла. А около семи часов утра следующего дня сосед из верхней квартиры спускался по лестнице за молоком. Приоткрытая дверь насторожила его. Смерть, по-видимому, умеет каким-то особенным способом заявлять о своем присутствии. Сосед потоптался у порога, крикнул негромко, «Дверь-то открыта, эй!..» — и, не получив ответа, полный еще неясных, но явно дурных предчувствий, вошел в квартиру. За молоком сосед не пошел. Он плотно затворил за собой дверь, а когда она вновь отошла, заложил в притвор свернутый кусок газеты из пачки, лежавшей в прихожей. Затем спустился вниз к будке с телефоном-автоматом, по «02» сообщил о случившемся и остался у подъезда ждать милицию.
Через полчаса в квартире Подпаскова — впрочем, это была не его квартира, он снимал ее у хозяев, уехавших работать на остров Шпицберген, — уже работала оперативная группа.
Судебно-медицинский эксперт закончил обследование трупа, криминалисты успели уже зафиксировать положение трупа во всех ракурсах, осмотрели одежду. Судмедэксперт разрешил отправить труп в морг, обратился к Леденеву:
— Юрий Алексеевич, пролом затылочной части черепа, проникающее повреждение мозга осколками костей, смерть наступила мгновенно…
— Когда? — спросил Леденев.
— Часов десять-двенадцать назад.
— И чем?
— Твердым тупым предметом, довольно тяжелым и с гладкой поверхностью: мелких повреждений на коже черепа нет, соприкоснувшаяся с орудием убийства поверхность просто вдавлена. — Судмедэксперт замолчал и пожал плечами. — Диаметр пораженного участка составляет примерно пять сантиметров, форма округлая, — добавил он. — Большего пока, к сожалению, сказать не могу…
Ему показалось, будто Леденев и не слушает вовсе, и врач обиженно поджал губы. Юрий Алексеевич встрепенулся, обменялся взглядом с капитаном Кордой, тот кивнул, и майор развел руками:
— Извините, доктор… Я выслушал вас внимательно, большое спасибо. Учтем то, что вы сказали нам. Последний вопрос: в каком положении находился этот человек в момент убийства?
— Он стоял, и, поскольку удар нанесен в верхнюю часть черепа, можно предположить, что убийца высокого роста, по крайней мере, сантиметров на десять выше жертвы, а ведь и этот парень не из малорослых…