Контрснайпер
Шрифт:
— Может, и так. Оперативники — ребята ушлые, им в борьбе за показатели равных нет. Только нам-то какая разница? Адрес ведь один.
— Адрес один, — кивнул Елагин. И, чуть помолчав, многозначительно добавил: — Но заложников — двое. И палки нам тоже нужны…
Кленов на мгновение задумался, а потом, сощурившись, посмотрел на Сергея.
— Кажется, я понимаю, почему тебя Серебряков отпускать не хотел. — И усмехнулся: — Соображаешь. Но… приказ не отменю!
На подъезде к нужному дому автобус остановил
— Здорово, гоблины! — кивнул он, заходя в салон. — Заждались вас… Короче, квартира шестьдесят два, крайний подъезд, третий этаж. Дверь налево — металлическая, но фуфло, Китай. Правда, с глазком — имейте в виду. В хате три комнаты. Сразу от входа налево — коридор на кухню. Там же ванная и очко. Дальше, опять слева, маленькая комната. Прямо по коридору — гостиная, из которой направо — вход в дальнюю комнату. Не перепутайте. Заложники должны быть там. По крайней мере их держали там, когда посредник в адресе был.
— Врагов сколько? — спросил Кленов.
— Было четверо. Последние два часа в квартиру никто не входил и не выходил.
— Хозяева?
— Хозяева в другом месте живут. Хата съемная. Кроме бандитов и заложников, там никого нет. Надеюсь…
— Оружие?
— Два пистолета посредник видел. Говорит, вроде «макары». Может, есть и еще что — он не в курсе. Этот тип родом из Ингушетии, но уже давно живет здесь, в Юрьевске. Обычный работяга. Просто главарь похитителей — его дальний родственник. Позвонил, попросил помочь.
— Окна куда выходят?
— На ту сторону и с торца. Подъезд из квартиры не виден.
— А визуальный контакт есть?
— С этим плохо. Из соседнего дома только дальняя комната более-менее просматривается, где заложники. Но там окно занавешено, не разглядеть ни черта… — Бухаров нетерпеливо посмотрел на часы. — Николаич, я все понимаю, но у нас цейтнот. Посреднику уже три раза на мобильник звонили. Он пока отбрехивается, но горцы на пределе.
— Третий этаж… — Кленов качнул головой. — Кто-нибудь сдуру может ведь и в окно сигануть… Елагин!
Сергей с надеждой поднял взгляд на командира.
— Пойдешь с оперативниками. Для связи, — Кленов указал подбородком на Бухарова. — Первая группа, приготовились! Звездин, Бернатас — под окна, остальные идут со мной.
Автобус подкатил к самому подъезду, и восемь человек собровцев во главе с командиром мигом высыпали из салона. Игорь Звездин и Эдик Бернатас, пригнувшись, двинулись вдоль стены, а восемь остальных, на ходу натягивая маски, один за другим быстро исчезали в подъезде.
Неслышно поднявшись по лестнице, они замерли на площадке между вторым и третьим этажами, словно памятники на могиле демократии.
Кленов бросил взгляд на Репина и кивком головы указал на дверь. Тот в ответ неслышно преодолел последний лестничный марш. Несколько секунд он постоял сбоку от двери, прислушиваясь к происходящему внутри, затем внимательно ее осмотрел. Бухаров не ошибся — действительно, Китай.
Кровожадно улыбнувшись, художник достал из кармана разгрузки коробочку размером с мобильный телефон, отсоединил защитную пленку, покрывавшую липкий слой на одной из ее поверхностей, и аккуратным движением прижал коробочку к двери около замка. Достав из другого кармана моток шнура с рисками, он ножом отрезал небольшой кусочек и, вставив его в штекер в верхней части коробочки, завернул накидную гайку. Теперь все готово.
Обернувшись в сторону своих, Репин поднял вверх пятерню с растопыренными пальцами. Это означало пять секунд. Он отрезал ровно пять сантиметров бикфордова шнура. Шнур горит с постоянной скоростью — сантиметр в секунду. Значит, если верить высшей математике, устройство сработает ровно через пять секунд.
Художник посмотрел на командира. Кленов в ответ показал кулак с оттопыренным большим пальцем: «Готовы!»
Анатолий извлек из кармана брюк зажигалку, запалил шнур и, пробормотав дежурное: «Кто не спрятался — я не виноват…» — мигом взлетел на один марш. Одновременно семеро остававшихся внизу оперативников выстроились вдоль стены в цепочку, изготовившись к штурму. Первым стоял Соломин.
Взрыв грохнул строго по расписанию, выбив замок и попутно проделав в филенке дыру величиной с футбольный мяч.
Подскочив к двери, Солома рванул ее на себя и влетел в квартиру. С ходу устремился в дальнюю комнату — туда, где должны были находиться заложники.
— Всем лежать, суки!!! Руки за голову!!! СОБР-Р-Р-Р!!!
Вбежавшие следом коллеги весело приступили к привычной работе.
Невысокий круглолицый бородач, выскочивший из кухни на шум с поварешкой в руках, мгновенно получил прикладом в широкий лоб и улетел обратно, с грохотом опрокинув накрытый стол.
Второй басмач отдыхал в маленькой комнате. Он спал. Спал настолько безмятежно, что не слышал ни взрыва заряда, разнесшего замок входной двери, ни грозных окриков собровцев. Он очнулся, уже оказавшись на полу и в наручниках. Избитый и качественно обысканный.
Третий похититель выглядел старше других и был, вероятно, главарем. Он уютно расположился в гостиной, на ковре перед телевизором. Услышав грохот, он вскочил и выхватил из-за пояса пистолет. В следующую секунду, сообразив, что происходит, он отшвырнул оружие на пол, под диван, и застыл на месте с поднятыми руками.
Однако было уже поздно — все это было замечено вбежавшим в гостиную художником Репиным. Сбив кавказца с ног и добавив для профилактики еще пару ударов по ребрам, Анатолий перевернул его лицом вниз и застегнул за спиной тяжкие оковы.
— Ай-ай-ай, как нехорошо… — укоризненно заметил он, приподнимая край дивана и извлекая из-под него пистолет. — Нельзя так с оружием обращаться. Вещь нежная.
— Это не мой, — чуть приподнял голову юридически подкованный басмач. — Я не знаю, откуда он.