Копье Нептуна. Арабская весна. Первая и вторая книги
Шрифт:
Наконец, он заметил, что один из солдат на него смотрит и решил, что с него достаточно…
Он вышел на дорогу, затоптанную ногами тысяч паломников до состояния месива, огляделся по сторонам. Еще не все.
— Эй, бача! — крикнул он, и когда бачонок повернулся, показал ему купюру небольшого достоинства — иди сюда.
Бачонок подбежал. Он дал ему купюру, нож и объяснил, что именно он хочет. И что он получит втрое, если сделает то, о чем его просят.
Бачонок помчался исполнять поручение. Полковник Ли отступил в тень, смешался с толпой. Если бачонок выбежит с офицерами — у него будет несколько секунд,
Но бачонок выбежал без офицеров. Он огляделся по сторонам, надеясь увидеть взрослого, который пообещал ему столько денег, что он мог пойти в дукан и купить себе все что в голову взбредет. Он не увидел взрослого, плечи его поникли — как у всякого мальца, которого обманывают взрослые. Он сделал то, что оказывается не было нужно: и мяч, который он уже почти гонял с пацанами — канул в лету…
— Эй! Я здесь!
Полковник подошел к пацану.
— Сделал?
Тот с гордостью продемонстрировал несколько образцом материала, которые он срезал с различных частей вертолетного ротора. Это явно какая-то специальная… даже не краска, а какое-то высокотехнологичное напыление. Ничего… найдутся, которые разберутся…
Он протянул малышу деньги — тот ловко схватил их и почему то посмотрел себе за спиной. Полковник поднял взгляд — и увидел шагнувшего в пролом пакистанского офицера. За ним — следовали двое солдат…
Полковник Ли уронил образцы в грязь, стараясь чтобы это выглядело как можно незаметнее. Больше он ничего сделать не мог.
Он не знал, куда его привезли. Знал только, что везли долго. Когда с него сдернули черный колпак — полковник Джозеф Ли с наслаждением вдохнул чистейший горный воздух. Он был где-то на севере, на разбитой дороге. И с одной стороны — был микроавтобус, в котором его везли, а с другой стороны — внедорожник «Тойота». Бежать было некуда — только прыгать вниз и надеяться, что в прыжке сломаешь себе шею. Иначе… для предателей в Китае наказание одно…
Среднего роста человек вышел из Тойоты. Он был безоружен — на вид, и по знакам различия на его форме — полковник Ли заключил что он имеет дело с бригадиром пакистанской армии. Следом вышел еще один человек, молодой. На нем была форма, а в руках был автомат Калашникова.
Бригадир пакистанской армии приблизился и офицер, который задержал его — шагнул вперед и отрапортовал. Передал пакетик, в котором был небольшой складной нож и образцы краски со сбито или просто упавшего американского вертолета. Генерал взял пакетик — и полковник с удивлением увидел, что руки у него — в перчатках из черной кожи, похожих на водительские. Здесь не носили таких перчаток — они не грели, а в горах было холодно…
Генерал выслушал отдавшего ему честь офицера и приказал уезжать. Офицер немедленно подчинился. Молодой человек держался от генерала шагах в десяти — и полковник даже отсюда видел, с какой ненавистью он смотрит.
— Иди и ты к машине, Тарик — сказал бригадир — мне нужно поговорить с этим человеком.
Молодой человек немедленно повиновался. Он не шел — а пятился спиной вперед, готовый в любую секунду открыть огонь.
Когда они остались одни — бригадир поддел носком ботинка камень — и он улетел в пропасть, стукнувшись обо что-то по дороге…
— Если твой враг сильнее тебя, господин Ли — начал бригадир — если он силен настолько, что нет никаких возможностей победить его, можно сделать одну из двух вещей. Можно поднять руки и сказать «Я сдаюсь!». Это то, чему сейчас учат. Это то, что сейчас многие делают. Но это не то, чему учили меня, полковник.
— Китай не враг вам… — осторожно сказал Ли.
— Вы не дослушали меня. Есть и второй путь. Если враг так силен — присоединись к нему. Стань самым преданным его слугой. Уверь его в собственной лояльности. Поднимись так высоко, как только сможешь. И только тогда — отомсти.
Полковник молчал, потому что ему нечего было сказать.
— Вы знаете, кто я?
Полковник Ли решил, что притворяться нет смысла.
— Да. Вы один из основателей Талибана. Высокопоставленный офицер пакистанской разведслужбы.
— Значит, вы не знаете, кто я такой — сказал бригадир — я родился в небольшой деревушке, в небольшом поселении на дороге Джелалабад — Кабул. Когда меня сбила машина, русские — мы называли их шурави — взяли меня в свою больницу и вылечили меня. Пока я лечился — моего отца убили исламские экстремисты, моджахеды. С тех пор, я поклялся им отомстить. И мщу до сих пор.
Я знаю свое место и несу свой жребий…
— Вы уверены, что это стоит говорить мне, генерал? — осторожно осведомился полковник.
— Уверен… — вздохнул бригадир — многие в Афганистане втайне считают, что шурави предали нас. На самом деле — они предали себя самих. Отреклись от своей веры, от своих отцов, от справедливости. Аллах им судья, он наказал их. Но не наказаны те, кто принес на мою землю войну. Кто убил моего отца! На чьих руках кровь сотен тысяч невинных! Кто разрушил мою страну и сделал меня чужаком! Американцы, пакистанцы, саудиты… Все они — воюют друг с другом только для вида! А на самом деле… разве не сказано: а у кого друзья из неверных, тот и сам из таких…
— Да, так сказано в Коране — подтвердил полковник Ли.
— Я обращаюсь к вам, как к резиденту китайской разведки в Пешаваре. Как к представителю единственной страны, которая еще не предала себя и может принести справедливость на эту землю. Справедливость равенства в труде, а не равенства под ножом палача! Я коммунист, я коммунист до сих пор! Я готов помочь вам в том, чтобы освободить и эти земли и мою родину от империалистических захватчиков!
Полковник Джозеф Ли решил играть игру до конца. Отчасти — потому что он не верил этому бригадиру с сединой в волосах. Сказать он может все что угодно, уверять в чем угодно — именно так происходит перевербовка. Отчасти — потому что не хотел провалиться. Сейчас — могут быть приняты любые решения: он признается в том, что агент китайской разведки и его выбросят в пропасть. Или выведут на суд. Может, это американский агент?
— Боюсь, я всего лишь скромный торговец. Да… я оказывал какие-то услуги товарищам из моей страны, но у меня нет таких полномочий…
По опыту — полковник знал что в таких случаях стоять на своем глупо. Признайся в малом. Да, оказал пару услуг — а что вы хотите, иначе бы фабрикам запретили торговать со мной, вы же знаете, что Китай несвободная страна и если что-то приказывают — надо делать. С той стороны стола, на месте того кто допрашивает — сидит бюрократ, ему надо быстро получить что-то, чтобы отчитаться перед начальством. Поэтому — зачем ему давить дальше…