Копье Нептуна. Арабская весна. Первая и вторая книги
Шрифт:
— Я не знаю, что с ним, Йоси. Может быть, лучше дождаться, пока его осмотрит настоящий врач?
— Мы можем его не довезти. Я дам ему попить. Держи голову.
— Осторожнее…
Один спецназовец поддержал голову, начал накладывать что-то типа пластыря. Второй достал что-то вроде бутылки для спортсменов, с пробкой-дозатором. Осторожно начал давить, выдавливая содержимое в рот найденного ими человека…
— Черт, что ты ему дал?
— Куриный бульон. Жена сварила.
— Вот идиот. А если у него аллергия?
Пострадавший что-то пробормотал.
— Что? Что ты сказал? Ты слышал?
— По моему он сказал «эсрим». Двадцать.
— Двадцать? Чего — двадцать?
— Черт возьми, что вы там копаетесь?! — прошипел в микрофон один из прикрывающий высадку бойцов — давно пора делать ноги!
— Не шуми — ответил санитар — я закончил.
— Он перенесет транспортировку? Я имею в виду соленую воду.
—
Сложив руки в замок — двое спецназовцев взвалили на них попавшего в беду агента и перенесли в воду на лодку. Следом, держа под прицелом берег, отступили и прикрывающие. Лодка, тихо забурчав моторами — пошла в открытое море.
В Средиземном море, в нескольких милях от берега — их забрала ненадолго всплывшая израильская дизельная подлодка.
Тель-Авив. 3 июля 2014 года
Заседание израильского кабинета безопасности
Израильская система власти — мало похожа на системы власти развитых государств и если и схожа с чем-то — так это с системой власти принятой в Великобритании. Общие черты — значительное количество неофициальных комитетов, подкомитетов, комиссий, организаций, создаваемых ad hoc [73] . Ни в одной развитой стране такая система власти невозможна: во-первых, это приведет к лавинообразному нарастанию количества бюрократов, каждый из которых потребует себе кабинет, оклад, помощников, служебную машину, медицинскую страховку и досрочную пенсию. Во-вторых — каждая из таких организаций будет стремиться из временной сделаться постоянной, а своей основной целью существования будет видеть скандалы и грызню с другими организациями и органами власти. В Великобритании такая система власти сохраняется как традиция — а сложилась она потому, что в период ее формирования должности занимали дворяне, которым не выплачивалось регулярное вознаграждение из казны. Выплаты, конечно, были — но только за что-то конкретное, за какие-то конкретные успехи [74] . Таким образом, дворяне не были заинтересованы ни в бюрократизации (людей элементарно не хватало) ни в выцарапывании дополнительных себе полномочий (бесплатный труд). А в Израиле — мертвящий бюрократизм не развивался по другой причине: не все, но многие понимали, что они окружены со всех сторон десятикратно превосходящим по численности противником и забвение целей может привести к тому, что их сбросят в море, уничтожат от первого человека до последнего. Поэтому, каждый делал, что мог и как можно лучше.
73
Для конкретного случая.
74
Возможно, это стоит вспомнить и нам. А возможно и не стоит — потому что, как говорят: с чиновников можно даже плату за вход брать и они все равно будут на работу ходить. Это не всех должностей касается — но немалого их количества.
Кабинет безопасности Израиля был одним из «пятых колес», призванных поддерживать страну в критической ситуации — а в мирное время уходить в тень. Впервые — этот кабинет был создан Голдой Меир, он с тех пор получил прозвище Кухня Голды. Официально — его существование было признан и каким-то образом урегулировано только в двухтысячном году. До этого — он существовал как неформальный клуб, и от действующего премьер министра страны зависело — созывать его или нет, и если созывать, то в какой ситуации.
Согласно закону от первого года — кабинет безопасности Израиля призван принимать решения в ситуациях, угрожающих безопасности или даже самому существованию государства Израиль. Кабинет состоит из премьер-министра страны и пяти постоянных членов: министров обороны, внутренний безопасности, юстиции, иностранных дел и финансов. Как нетрудно заметить — ни один из директоров спецслужб не состоит постоянным членом Кабинета безопасности, премьер-министр имеет право приглашать их на заседания или не приглашать. Согласно закону — премьер-министр на время своего правления может кооптировать в Кабинет безопасности других министров кабинета по своему усмотрению — но при условии, что их число не превысит половины от общего числа министров кабинета. Когда состав Кабинета безопасности не был урегулирован законом — считалось хорошим тоном приглашать на его заседания лидера оппозиции — тем более, что в те времена лидерами оппозиции часто были прославленные боевые генералы. Но времена изменились — например, на момент написания этих строк лидером оппозиции является женщина по имени Ципи Ливни — и сейчас лидера оппозиции приглашали на такие заседания редко.
Информация, переданная вернувшимся в Израиль после более чем двадцати лет работы на холоде агента, была столь важной, что кабинет безопасности собрался ночью, министров поднимали с постели. Собрались в резиденции Премьер-министра Израиля, под ней был укрепленный бункер — но в него спускаться не стали. Ситуация пока не стала критической — хотя в любой момент могла стать таковой.
На момент, когда состоялось это заседание — Премьер-министром Израиля вот уже несколько лет был человек по имени Беньямин Нетаньяху. По мнению лидеров оппозиции — партии Авода — это был слишком долгий срок, тем более для человека, относительно которого были серьезные подозрения в коррупции. Однако, арабская весна и последовавшее за ней резкое обострение обстановки со всеми соседями сделали миротворческие заявления партии Авода звучащими не слишком убедительно. И если выборы девятого года Ликуд проиграл Аводе [75] с минимальным счетом — выборы тринадцатого года он выиграл, причем так, что не пришлось создавать широкую коалицию как в девятом. Как показали последующие события — ничего хорошего в господстве Ликуд не было, а выборы тринадцатого года стали последними в истории Израиля.
75
Ликуду удалось провести в парламент двадцать семь депутатов против двадцати восьми от Аводы. Однако, Аводе не удалось сформировать дееспособную коалицию с мелкими партиями и кабинет сформировала Ликуд в широкой коалиции.
Беньямин Нетаньяху был братом национального героя Йонатана Нетаньяху, погибшего при штурме аэропорта Энтеббе с израильскими заложниками. Сам Нетаньяху учился в США, ходил в американскую школу и учился в престижнейшем MIT [76] , потом служил в армии — но ничем особым не отличился и рано ушел в политику. Среди израильских политиков он считался проводником интересов США в Израиле, твердым сторонником проамериканского курса, что и сыграло катастрофическую роль и в четырнадцатом и в пятнадцатом.
76
Массачусетский технологический институт, один из лучших технических ВУЗов мира.
Нетаньяху был внутри намного слабее и хуже, чем это было принято представлять в среде его сторонников, то что он возглавил правый Ликуд после целой череды боевых генералов ничем хорошим не грозило. Он всегда использовал славу своего погибшего брата. Он считался экспертом по борьбе с терроризмом и даже основал институт по проблемам терроризма, названный… догадайтесь, в честь кого [77] … но при этом — он сам никогда не боролся с терроризмом, не понимал, какие мотивы движут террористами и какие реально эффективные методы противодействия терроризму существуют. Возможно, если бы он подольше послужил в армии, поработал в спецслужбах — это понимание появилось бы — но этого не было. Его жесткость в работе с арабским миром была обусловлена не внутренней твердостью и даже не желанием отомстить за погибших от рук террористов и боевиков сослуживцев. Он был вынужден вращаться в среде боевых офицеров — и для того, чтобы не выглядеть там сосунком, он был вынужден занимать самые крайние, самые агрессивные позиции, порой он даже не понимал, что предлагает и о чем говорит. Отсутствие реального боевого опыта и опыта работы в спецслужбах делали его чрезвычайно уязвимым при длительной и многофакторной игре — не имея богатого личного опыта, он не знал, как реагировать в той и иной ситуации и выбирал простейшее — тупо и упорно стоять на своем. Пусть даже было больно и становилось все больнее и больнее.
77
Институт по проблемам терроризма имени Йонатана Натаньяху.
Негативом для его должности был и его опыт длительного проживания в США. Этот опыт не дал сформироваться подлинному, осознанному патриотизму, когда свою страну любишь не потому, что иначе нельзя — а за что-то конкретное, пусть даже и за березы на пригорке, которых нет больше нигде в мире. И в то же время Нетаньяху подсознательно преклонялся перед США, перед мощью американского государства и в его подсознании постоянно сидела мыслишка, что во что бы они не впутались, Америка придет и выручит. О том, что Америка может играть против Израиля и даже предать Израиль — он даже не задумывался, потому что это означало бы крушение всей системы его жизненных ценностей. Он просто не смог бы дальше осознанно жить с этим.